Кинцуги. Японское искусство превращать неудачи в победы - страница 3

Беппу, Япония: мама, Дженни и я, молимся за Баатан и Дзиитан и их духов.

Всего было пятьдесят гостей, и на протяжении трех дней мы самосовершенствовались на групповых занятиях. Единственное, что было обязательным – это просто присутствие.

К третьему дню мы все так много узнали друг о друге. Поделились глубоко засевшей болью, болезнями, личными трудностями, тяжелыми потерями и смертями в семьях – всем. В тот день посреди нашего занятия наш инструктор спросил, поняли ли мы что-то. Все затихли. Правда была в том, что я многое поняла. Хотя я стеснялась делиться своей историей, тихий голосок внутри меня говорил: «Давай, Кэндис, твоя очередь. Всё хорошо». Я сделала глубокий вдох и медленно пошла и встала перед классом. Сорок девять пар глаз пристально смотрели на меня. Я начала дрожать, а мои ладони стали очень липкими, но я открыла рот и сказала:

– Привет, ребята. Меня зовут Кэндис. Я приехала из Нью-Йорка, через Сан-Диего, – начала говорить я. – Примерно год назад мой лучший друг покинул меня.

Я продолжила объяснять, как однажды мой парень, с которым мы встречались несколько лет, пришел домой и сказал, что уходит. Тридцать минут спустя он был на пути в аэропорт. И вот так просто моя жизнь была разбита.

Пока я делилась своей историей, группа погружения была такой тихой, что можно было бы услышать, как падает булавка. Я рассказала, как пыталась пробиться сквозь боль. Я поделилась тем, как моя семья призывала меня не раздумывать над всем этим, но немедленно двигаться дальше. По японской традиции мне не следовало тратить время на жалость к себе.

Когда я осмотрела комнату со слезами на глазах, то увидела, как слезы начали катиться по щекам присутствующих. Никогда не забуду, каково это было, оказаться в окружении из сорока девяти человек – профессиональных атлетов, продюсеров, писателей, режиссеров, певцов, актеров и так далее – и почувствовать, что они поняли, что значит быть сломленным.

Киото, Япония: Циоси сенсей делится с нами историей кинцуги.

Наш инструктор сказал мне положить две руки на сердце. Людей рядом со мной попросили положить руки на меня, а остальные члены группы должны были касаться кого-то, кто касался меня. Сорок девять умов и одна сотня рук все были привязаны к моему сердцу. Потом наш учитель попросил всех послать мне сочувствие. И меня накрыл поток любви и энергии. Даже сегодня я всё еще могу чувствовать силу той энергии. Я поняла, что каждый кусочек меня можно восстановить. А еще что не одинока.

В этом безопасном месте наши маски были сняты, и все начали делиться своими трещинами. Этот опыт показал мне, что у всех есть разбитые части души. У всех есть сила излечиться и стать еще сильнее.

За время нашего пребывания вместе группа незнакомых людей превратилась в группу поддержки. Мы делились историями и секретами. Было так приятно видеть, что все эти люди, которых я считала сильными, успешными лидерами, были неидеальны. И их неидеальные стороны делали их еще более необыкновенными.

Каждая из таких историй позволила другим поделиться чем-то и «восстановиться». Чем больше мы говорили, тем больше принимали, что это нормально – показывать свои трещины. Хотя мы не всегда хотим быть храбрыми, мы должны помнить, что когда мы строим стены или не делимся своей историей, то оказываем плохую услугу всем окружающим.

Благодаря кинцуги мы учимся, что нормально испытывать боль и печаль. Нормально быть уязвимым. Нормально давать себе время, чтобы поделиться, открыться, испытать сочувствие. После погружения я почувствовала себя более сознательной и осведомленной. Стала более внимательной к настоящему и смогла испытывать радость из-за незначительных вещей. Но мне нужно было самой научиться заделывать трещины в настоящей жизни. Нужно было сделать эту работу. Самой заняться «золотым ремонтом». Однако я держалась за тот свет, благодарность, принятие и развитие, полученные в группе незнакомцев.