– Не хвались раньше времени,– оборвал его Илья.
– А я не хвалюсь и не пугаю вас,– покачал головой князь.– Вы только голову татарского войска видите. Рязань уже со всех сторон отрядами обложили. У меня за Рязань сердце не меньше вашего болит. Вадим Данилович, с Батыгой можно договориться. В ином разе я бы перед тобой не стоял. У Рязани дружины нет, на стенах мастеровые да смерды…
– Не смерды, а народ русский!!!– неожиданно оборвал его воевода.– Я тебе вот что скажу, князь: веры хану татарскому нет, а тебе ее нет и подавно! Ступай к Батыге и скажи, что Рязань стояла и стоять будет!
– На смерть город обрек, Вадим Данилович,– усмехнулся князь Глеб.
– Нам сбеги рассказали о татарской милости,– Вадим Данилович тяжело посмотрел на князя.– И вот что я тебе скажу, Глеб Владимирович.– В другой раз я тебя своими руками удавлю!
– Не будет другого раза, Вадим Данилович!– зло рассмеялся князь.– Потому что к обедне от Рязани пепелище останется!!!
Он хлестнул коня и с гиканьем поскакал в орду.
– Вот и все, Илья!– выдохнул Вадим Данилович.– Сейчас татарин стены ядрами ломать начнет!
Они повернули коней и поскакали в город.
Едва успела за их спинами закрыться калитка, как на рязанские стены обрушился град камней и чугунных ядер.
Когда обстрел закончился, монгольская лава с гиканьем и воем пронеслась возле городских стен, осыпая защитников тучей стрел. Рязанцы отстреливались из луков, метали из пращей камни и бросали в монголов копья.
А по полю, выкрикивая: «Кху! Кху! Уррагх!!!» спешившиеся монголы гнали перед собой пленных с штурмовыми лестницами. Тех, кто отказывался идти, тут же убивали. То тут, то там вспыхивали ожесточенные схватки.
– Братцы! Не жалейте нас!– кричали пленные, остановившись под стенами.– Стреляйте!!!
Пока что у рязанцев рука не поднималась пускать стрелы в своих.
Но вскоре и это уже стало неважно, потому что начался штурм.
Рязанцы бились отчаянно, рубили топорами карабкавшихся по лестницам и монголов и пленных, поливали кипящими маслом и водой атакующих, обливали их горящей смолой.
Небо потемнело от стрел.
Монголы пошли на приступ сразу в нескольких местах. Чтобы ослабить оборону предпринимались ложные вылазки.
Но рязанцы бились так, что наблюдавший за штурмом Бату-хан только зубами скрипел от ярости.
По обе стороны городских стен росла гора трупов.
– Кху!!! Кху!!! Уррагх!!!– вопили монголы, карабкаясь по лестницам. Но это им не помогало.
Первая волна штурмующих откатилась, и вновь заработали камнеметные машины. К стенам и воротам подвезли пóроки. Управлявшие ими китайцы бранили и пленных и монголов. Рязанцы обливали пóроки горящей смолой.
– Вперед!!! Вперед, нукеры!!!– кричал Батый.– Или я сам изрежу вас на ремни!!
И штурм города возобновился с новой силой. Над головами штурмующих и защитников пролетали дымящиеся горшки с китайской горючей смесью. И вновь по всему городу запылали пожары.
Ворота ломали пороком несколько часов кряду. И окованные железом ворота треснули. Монголы с воем ворвались в них и наткнулись на преграду из камней и бревен.
Но к вечеру исход битвы был уже предрешен – монголам все же удалось прорваться на крепостные валы. Рукопашная схватка постепенно перекинулась на стены. С них гроздьями сыпались тела погибших.
Возле завала из бревен и камней стояла наизготовку полусотня родственников воеводы. Завал быстро разбирали с другой стороны. Вскоре показалось в просвете злобное лицо монгольского нукера. Один из племянников воеводы пустил стрелу и попал ему между глаз. Но тут же почти завал рухнул и на русичей выскочили разъяренные монголы.
