– Я главврач больницы, – обреченно вздыхает главврач, понимая, почему приехало в больницу телевидение, – Вы по какому вопросу?
– Нам поступила информация, что у вас в больнице лежит девушка, которую нашли на стройке сегодня утром, – сообщает журналистка.
– Эти вопросы не ко мне, – пытается уйти от ответа главврач, – а к представителям следственных органов.
– Где я их могу увидеть? – Не отстает Дроздова.
– Вот, пожалуйста, – главврач показывает на Манюню.
Оператор моментально включает свет и камеру. Звукорежиссер направляет на Манюню микрофон.
– Дорогие друзья, мы находимся в больнице скорой медицинской помощи, – говорит Дроздова в камеру, – куда сегодня доставили девушку, которую нашли избитой и изнасилованной на одной из строительных площадок нашего города. Я беседую с представителем следственных органов, которое ведет расследование этого злодейского преступления.
Она поворачивается к Манюне:
– Представьтесь, пожалуйста?
Та теряется от неожиданной просьбы:
– Я? Э…
Видя растерянность Манюни, Дроздова начинает атаковать:
– Что вы можете сказать по поводу случившегося?
– Это ужасно! – Говорит Манюня, – Вместе с Александрой мы нашли эту бедняжку на стройке и привезли в тяжелом состоянии в больницу. Она вся была обожжена. Не дышала.
– Она вам что-нибудь говорила? – Спрашивает журналистка.
– Она не могла говорить, – рассказывает Манюня, – Она была без сознания.
– Кто над ней издевался? Кто её изнасиловал? – Интересуется Дроздова, – У вас уже есть ответы на эти вопросы?
– Подождите! – Останавливается Манюня, волнение у неё моментально проходит, – Откуда вы знаете, что над ней издевались?
– Как откуда? – Задает вопрос журналистка.
– Вот именно! Она никому ничего не рассказывала, а вы утверждаете, что её изнасиловали.
– Ну, да…
– Вы присутствовали при этом? – Произносит Манюня, – Видели, как всё это происходило?
– Нет, – отступает Дроздова.
– Странно! – Иронично хмыкает Манюня, – А откуда вы всё знаете? Если вы это видели и не предотвратили, значит, вы являетесь соучастницей этого кошмарного преступления.
Журналистка опускает микрофон:
– Я ничего не видела.
– А где вы были этой ночью с трёх до пяти? – Продолжает Манюня.
Дроздова выключает микрофон и начинает сматывать шнур.
– Нигде я не была. Дома.
Но Манюню уже нельзя остановить. Она хватает ха руку журналистку:
– Свидетели, которые могут подтвердить ваши слова, есть?
Дроздова вырывает руку, отступает, поворачивается к съемочной группе.
– Собираемся.
– Вы не уходите от ответа, госпожа Дроздова! – Требовательно говорит Манюня, – Вы, наверняка, что-то знаете и скрываете это от людей.
– Ничего я не знаю, – мямлит та в ответ.
– А, может, это вы организовали это злодейское преступление, – высказывает предположение Манюня, – чтобы прославиться?
Съемочная группа быстро ретируется из помещения приемного покоя.
Главврач с улыбкой наблюдает за этой сценой:
– Лихо вы разделались с нею.
– А что я такого сказала? – Пожимает плечиками Манюня, – Я же просто поинтересовалась, откуда у неё эта информация?
– Этого было достаточно. Всегда смотрю передачи с её участием, – сообщает главврач, – Стервозная особа!
– В обществе, в котором приходиться мне быть, таких называют «семимесячными», – объясняет она.
– «Семимесячными»? Почему?
– Потому что недоношенные.
– Ну, что вы? – Возражает главврач, – Дроздова считается одной из лучших телевизионных журналисток нашего города.
