Очнулся я от тошнотворного запаха чеснока и от того, что меня с силой трясли. Открыв глаза, я дёрнул плечом, сбросив бесцеремонно сотрясающую меня руку. Рука отдернулась, и фигура отпрянула в сторону. Возможно, я слишком резко проснулся.
– Мы на месте, герр Бонифац. В Диюйе, у гостиницы, – ломано изъяснился возница и вышел.
Я потер занемевшую шею, посмотрел на часы: было десять минут восьмого. Прислушался. Тикают. Странно. По путевым сноскам расстояние от Постанта до Диюйя никак не могло быть больше трех часов ходу, тем более что кони бежали резво. Неужели, как я заснул, он вёл их под уздцы? Не нравилось мне это.
Взяв свои пожитки, я протиснулся между ящиками, без сожаления покидая тесное пространство. Единственный свет на улице источали окна приземистого каменного сооружения, даже меньше небольшого здания почты, виденного накануне. Разумеется, я не тешил себя надеждами, что в крохотном поселении будет нечто стоящее (Штрумф тоже был отнюдь не мегапогост), но до чего надо докатиться погосту, чтоб вшивую таверну гордо именовать гостиницей? Я поежился. Вши-то там наверняка имелись.
Ко мне неслышно приблизился ямщик. Я молча протянул ему вторую половину его барыша, а он, так же молча приняв её, удалился к повозке. Жуткий тип. Единственное, о чём он меня спросил ещё в начале пути, это как ко мне обращаться, и бывал ли я в Диюйе до этого. Я же, в свою очередь, даже имени его не узнал. Впрочем, не хотелось, чтоб он лишний раз исторгал свои ароматы. Но теперь это было неважным, дилижанс с цокотом, переваливаясь с боку на бок, растворился во мраке. А меня ожидало тепло. Взобравшись по ступеням, я толкнул дверь таверны-гостиницы. С порога меня обдало жареным, пареным, духотой, потом, чесноком и хмелем. Причем хмель был не знаком лжи, а чисто пивным, отчего перед глазами у меня слегка поплыло, но собравшись, я присмотрелся к обстановке, в которую попал. Отнюдь немаленькое пространство первого этажа занимали столы и столики, почти все места были заняты посетителями, которые, между прочим, не обратили на меня никакого внимания, что настораживало ещё больше. Я не ощутил на себе ни единого взгляда, словно это поселение на краю мира каждый день посещают толпы туристов, и здешние жители берегли глаза от излишних мозолей. Правда, не совсем. Вот один отделился от толпы, направился ко мне, видно, хозяин…
– Аhoj! Chceli by ste zostať s nami?
Красная физиономия расплылась в приветственной улыбке, а я едва подавил позывы рвоты. О святой Христофор! За что мне эта чесночная кара?
– Извините, я – киммериец, не понимаю вас, – только и смог выдавить из себя.
– О! Киммерийцы в наших краях не редкость! Здравствуйте, меня зовут Петере, я – управляющий. Желаете остановиться у нас?
– Да, желаю, – я задержал дыхание, но чесночный дух выедал глаза. – Сколько стоит одна ночь?
– Десять крон и самая шикарная комната к вашим услугам.
Десять крон! Это было немыслимо для меня.
– Простите, но есть более экономный вариант?
Я не сумел подавить недовольство в голосе, но улыбка не сошла с щекастого лица Петере.
– Комната за две кроны вас устроит?
– Да, – выдохнул я, – вполне.
– Я вас провожу в вашу комнату, позвольте…
Его рука потянулась к моей поклаже. Я еле успел завести руку с чемоданом назад, и его пальцы пронеслись в сантиметре от моих. У этого человека была почти кошачья реакция.
– Вы очень любезны, но не стоит, я сам.
