– Герр Бонифац, нас просят сохранять спокойствие. Только в этом случае нас освободят.
– Пусть сделают это как можно скорей, – тихо проворчал я. Конечно, мне хотелось вступить в бой, но я не мог. Пальцы ног чувствовались едва, а вот руки пугающе не подавали признаков жизни совсем. Серый, цепко наблюдавший за моей реакцией, удовлетворённо кивнул и, дав утвердительный знак приятелю, склонился над моими путами. Я до последнего ожидал, что он достанет нож или хотя бы нечто острое, но вместо того этот богемец варварски разорвал ремни зубами. Мои руки, обмякнув, даже не думали слушаться. Вслед за руками свободу получили ноги. Острые челюсти Серого орудовали не хуже охотничьего ножа. Кинокефалы, подтачивающие и владеющие своими зубами, назывались колоссами. Вживую данного умения я никогда не видел и считал, что это невозможно. Во всяком случае, раньше считал.
Закончив, Серый на всякий случай отдалился от меня, но моей прыти хватило только на то, чтобы с трудом принять вертикальное положение. То, что ранее служило мне руками, бесполезными плетьми осталось за спиной. Опершись плечом о бревенчатые стены, я осмотрелся. Избушка представляла собой небольшую полупустую комнату, в глубине которой коптила печка. Как странно, звуки горящих поленьев стали для меня различимы лишь после увиденного источника этих самых звуков. Ранее я, казалось, пребывал в абсолютной тишине. Мой взгляд переместился на второго человека-кинокефала. Он таким же способом освободил Тота (это было видно по рванным лоскуткам ремней) и теперь стоял рядом со своим товарищем. В отличие от короткошерстного Серого, лицо второго было безобразно лохматым. Рыжие космы плотно скрывали его глаза, и это настораживало. С людьми без доступа в окно внутреннего мира следует еще более держать ухо востро.
Состояние профессора было функциональней моего. Размяв затекшие руки, он, не обращая внимания на пленителей, тут же направился ко мне. Задерживать его не стали, чему я был удивлен. Ноги его слегка заплетались, но он сумел преодолеть преграду из мешков и, взгромоздившись на один из них, оказался рядом со мной.
– О Бонифац, ваши руки… – голос его дрожал, но страха в глазах не было. – Сейчас, сейчас мы разработаем их.
Тот принялся всячески растирать мои конечности.
– Герр Тот, вы не обязаны… – пробормотал я, глядя на усердные старания старика, но он лишь строго посмотрел на меня, ничего не сказав. И зачем же он не остался в тёплом трактире, а рванул следом? Зачем, превозмогая боль в своих руках, оживляет мои?
Первое ощущение при знакомстве меня не обмануло. Герр Тот действительно свой человек. Я знал, он не подведет и не бросит. И знакомы то мы от силы часа полтора, но уверенность в том, что Абель Тот не из тех, кто может оставить на произвол судьбы, окрепла во мне непоколебимо.
В то время, как профессор снимал оцепенение с моих рук, разливая колкое тепло по жилам, Серый отдал распоряжение космачу, и тот вышел. Оставшись с нами один на один, он облокотился о противоположную стену хижины, молча наблюдая за действиями Тота. Во взгляде, да и во всей позе было нечто очень неестественное, и я никак не мог понять, что именно. Серый с косматым не источали опасности, но тем не менее они её представляли, однако чутьё зачем-то подводило меня, и я не ощущал ледяных колебаний, исходящих при угрозе. Это несоответствие между явью и ощущениями напрягало ещё больше. Следовало разрешить эти чёртовы непонятности.
