– Давай уедем отсюда? – попросила она умоляющим тоном. Я не могу ходить по городу, где нас все ненавидят!
– Сейчас меня никто не отпустит, но если я подготовлю замену, то можно попроситься и уехать отсюда… Если уж так тебе невмоготу, – ответил Василий.
– Обещаешь?
Он кивнул. Она кинулась ему на шею, и впервые сама поцеловала его.
Через день к Ксении на работу пришёл дед Григорий.
– Что-нибудь случилось? – спросила она, заботливо. Не захворал ли ты?
– Слава Богу здоров, – сказал старик, перекрестив-шись. Пришёл тебя повидать.
– А почему не домой? Я бы тебя пирогом угостила, и ещё бы домой дала.
Дед махнул рукой, потёр бороду, и произнёс, оглядываясь:
– Разговор у меня к тебе, не хочу, чтобы другие слышали.
– Говори. Посторонние не услышат.
– Привиделась мне Богородица. Ты же знаешь, что наш собор, это собор Покрова пресвятой Богородицы?
– Конечно, знаю.
– Так вот, в нашем храме теперь фабрика по изготовлению пуговиц.
– Пуговиц?
– Да, пуговиц. Завезли в храм станки, которые целый день ужасно стучат и трещат….Шум стоит неимоверный….
– Так что Богородица?
– Богородица сказала так: «Не верите в Бога, так не верьте, но не надо издеваться!»
– Что значит, издеваться? Что она имела в виду?
– Думаю, эти станки. Они ужасно стучат, и совсем не в такт нашим молитвам. Получается, что намоленное столетиями место разрушается этими ужасными ритмами станков. Попроси Васю убрать оттуда фабрику?
Ксения не могла отказать деду, но когда завела об этом разговор с мужем, услышала от него вновь то же самое:
– Ещё раз тебе повторяю, я атеист. И во все эти церковные штучки, не верю! Фабрика, это моё детище. Станки мы выбивали в Челябинске с большим трудом. Кстати, должна прийти ещё одна партия через два дня. И переносить их некуда, уже не говоря о том, кто это будет делать? Не надо просить меня о том, что я сделать не могу, и не хочу!
На том разговор и закончился. Но история получила неожиданное продолжение.
Через два дня на фабрику, расположенную в здании Покровского собора привезли новые станки из Челябинска.
Василий сам встречал вагон, в котором были станки, сам присутствовал во время перевозки с железнодорожной станции до фабрики, и – при установке этих станков в помещении Покровского собора.
В тот момент, когда устанавливали последний станок, с Щемилиным случился внезапный удар. Он, потеряв сознание, упал, его повезли в больницу, где привели в чувство и обследовали. Выяснилось, что у него отказали ноги.
Когда об этом сообщили Ксении, то она мгновенно, вспомнила слова цыганки: «Обижая других людей, он будет получать ответные удары. Иногда они будут в виде проклятий. В результате в доме будет всё рушиться, вас посетят недуги, болезни….»
Пророчество начало сбываться. Василий сделался инвалидом. А Ксения стала женой инвалида, не прожив с ним и года. В городе заговорили о случившемся. Некоторые ви-дели в этом Божье наказание. Так и говорили:
– Ваську Бог наказал, что бы храмы не рушил!
Теперь на Ксению соседи смотрели даже с жалостью. Поговаривали, что у них скоро отнимут квартиру в центре города и переселят на окраину или в общежитие. А в их квартире будет жить новый ОГПУшник, тот, который займёт должность Щемилова.
Казалось бы, самое время для Ксении бросить Василия и строить новую жизнь, так как ей хотелось. Но в Ксении снова заговорила дворянская кровь. Она посчитала такой поступок неблагородным. Она не могла бросить человека в беде. И ведь это был не кто-нибудь, а её муж.
