– Что ты хочешь?
– Что бы дело было закрыто.
– Этого мало, – сказал он, указывая на купюры.
– Сколько нужно?
– В три раза больше.
– Где я их возьму?
– Не знаю, – сказал Делгер Намдаков и вышел из кабинета.
Ганьжима пошла к Савельевой. Рассказала о случившемся и закончила свой рассказ словами:
– Ты меня втянула в это дело, ты и выручай!
– Я здесь не причём! – возмутилась было Ульяна Николаевна, но Ганьжима её резко пресекла:
– Не поможешь, расскажу прокурору про всё. Мне терять нечего!
Выдохнув из груди воздух, она добавила: «Взаймы у тебя прошу. Не насовсем! Дай возможность выкрутиться. Выкручусь, отдам тебе эти деньги. Поклясться могу, что отдам!».
После долгих уговоров, Ганьжима выбила нужную сумму… Понесла их Намдакову. Тот соскрёб со стола купюры и пообещал закрыть дело.
– Мне ваши обещания не к чему. Я должна видеть, что дело закрыто! – сказала Ганьжима. Не уйду, пока не закроете! – жестко произнесла она.
Прокурор вынул из ящика папку, раскрыл её, достал из неё составленный акт и написал на нём: «Дело закрыто за не достаточностью доказательств». Поставил число, печать, показал всё это Ганьжиме.
Затем вызвал секретаря. Вошла секретарь. Он сложил в папку акт, протянул папку секретарю со словами:
– Сдайте это в архив, пожалуйста.
Секретарь взяла папку и вышла из кабинета.
Ганьжима немного успокоилась. Вытерев пот со лба, она вышла из кабинета. Гроза вроде бы миновала, и следовало расслабиться. В ближайшем магазине была куплена бутылка коньяка и шоколадка. Она выпила всю бутылку, прямо в магазине.
Дома её ждал Баир, тоже выпивший. И не просто вы-пивший, сильно выпивший. Он преградил ей вход в квартиру и заплетающимся языком пробурчал:
– Приехала Катя!
– Ну, и иди к своей Кате, – гаркнула Ганьжима, и отодвинув мужа, прошла в квартиру.
Ей в этот момент было не до Баировых отношений с Катей. И, вообще, не до него. Хотя если вспомнить, то всё началось с того, что он изменял Ганьжиме.
Вскоре позвонила Савельева и поинтересовалась, всё ли в порядке.
– Можешь не волноваться! Деньги сделали своё дело! – ответила Ганьжима и ничего больше не говоря, положила трубку. Затем она приняла ванну, после чего легла спать.
Проспала Церемпилова два дня. Это были выходные дни, и никто её не беспокоил.
В понедельник она взяла отпуск и уехала к сестре за город. Хорло приняла сестру с искренней радостью. Кормила от души, сходили искупаться на речку. В беседах за чаем журила за то, что опять отложено лечение.
– Не будешь лечиться, бездетной останешься? Неужели самой непонятно?
– Баир пьёт. Как от него рожать? – оправдывалась Ганьжима.
– Лечитесь вместе. Он от алкоголя, ты от бесплодия!
– Не отпущу, пока не пообещаешь, что будешь лечиться!
Ганьжима пообещала, конечно же, что будет лечиться, но опять это было только на словах. Опять появилась куча других дел, которые надо решать в первую очередь. Опять лечение было отложено.
Прошёл месяц, и вдруг позвонил Намдаков. Ганьжима удивилась звонку и спросила:
– В чём дело?
Ровным голосом прокурор сообщил, что к ним грянула проверка. И проверяющий, велел заново возбудить её уголовное дело.
– И что теперь делать? – спросила, растерявшаяся Ганьжима.
– Для окончательного закрытия дела, проверяющий просит…
И прокурор назвал сумму дважды превышающую, то что было уже уплачено. Такие деньги, Ганьжима при всём своём желании не смогла бы достать.
Сердце ушло в пятки. Её бросило в жар, а после стало лихорадить. Она поняла, что её «развели», и что теперь какие бы деньги она не платила, её будут шантажировать, шантажировать и шантажировать.
