За процессом наблюдал детектив-сержант Уильям О’Грейди, который, внимательно выслушав рассказ женщин, попросил их остаться до тех пор, пока тело не будет вывезено. Элизабет неохотно согласилась, но ей все больше хотелось уехать. Она не хотела опаздывать на работу, но еще больше беспокоилась о том, что репортер из конкурирующей газеты может пронюхать об этой истории и опередит «Геральд». Карлотта говорила мало, ее природная жизнерадостность была омрачена тревожностью. Даже Тоби, казалось, утихомирился. Он тихо сидел рядом с Карлоттой, прижавшись своим маленьким тельцем к ее голеням.
Проследив за погрузкой тела в повозку, к ним подошел сержант О’Грейди. Мужчина среднего роста, с вьющимися черными волосами и серо-зелеными глазами, был воплощением нью-йоркского полицейского. В его речи прослеживался акцент жителей Изумрудного острова, как и у многих его коллег-полицейских, поскольку большинство из них прибыли из Ирландии. Дождь теперь лил сильнее, капли отскакивали от его клеенчатого плаща и стекали с козырька кепки на кончик носа. Стряхнув их, он потер руки друг о друга, чтобы согреться.
– Есть ли еще что-нибудь, что вы, леди, можете вспомнить? Вам случайно не попадались на глаза какие-нибудь сомнительные личности, слоняющиеся без дела?
– Боюсь, что нет, – ответила Элизабет. – В парке не было ни души. Судя по всему, тело положили туда ночью.
– Откуда вы знаете?
– Похоже, по нему прошелся дождь, но земля под ним была сухой.
– Хорошо подмечено, мисс… Простите, напомните, как вас зовут?
– Элизабет ван ден Брук.
Он посмотрел на Карлотту, которая дрожала.
– А вы, мисс…
– К-Карлотта А-А-Аккерман, – ответила она сквозь стучащие зубы.
– Итак, вы что-нибудь заметили, мисс Аккерман? Что-нибудь необычное?
– Н-н-нет.
– Нам нужно отвести ее в теплое место, – сказала Элизабет. – Пока она не заболела.
– Значит, вы живете поблизости? – спросил он Карлотту.
– Н-н-нет. Я живу в центре города.
– Я могу отвезти вас в участок и угостить чашечкой вкусного горячего чая. А также принести тебе несколько одеял.
– А к-к-как же Тоби?
– Ребята хорошо о нем позаботятся. И даже, думаю, накормят больше, чем следует. А как насчет вас, мисс? – спросил он Элизабет.
– Я должна идти. Я уже опаздываю на работу.
– И где же вы работаете, мисс?
– Газета «Нью-Йорк геральд».
Он нахмурился.
– Вы из газеты? – Полиция настороженно относилась к прессе, и это чувство было взаимным, хотя многие репортеры полагались на полицейских информаторов и не гнушались щедро платить им. Конечно, это было строго против правил, тем не менее это было взаимовыгодное соглашение.
– Да. Я репортер, – сказала она.
– Я бы предложил вас подвезти, но нам не по пути.
– Я доберусь сама, благодарю.
Сержант О’Грейди приподнял шляпу и посмотрел на полицейскую повозку. Закрепив тело, его люди выглядели довольно угрюмо из-за непрекращающегося ливня.
– Тогда пойдемте, мисс, – сказал он Карлотте. – Вы можете сесть впереди.
Она повернулась к Элизабет и порывисто обняла ее.
– Будь осторожна. Я зайду к тебе сегодня вечером.
– О, тебе не нужно…
– Не говори глупостей. Я обязательно приду, – твердо сказала Карлотта. Она, казалось, немного оправилась от шока и решительно последовала за сержантом О’Грейди к экипажу. Элизабет проводила их взглядом, прежде чем пересечь небольшое расстояние до Пятой авеню, чтобы поймать кеб. На ходу она несколько раз оглядывалась через плечо и не могла отделаться от ощущения, что ее дрожь вызвана не только дождем.
