Кир и Йенни - страница 20

– Да причем тут совесть-то? – сказала я, как мне показалось, совсем уж несчастным голосом.

– Встань-ка.

– В смысле?

– Встань-встань, иди в зал и достань словарь Ожегова.

– Ну, Регина Витальевна, мне лень.

– Слушай, я тридцать лет проработала учителем русского языка и литературы, этого у меня не отнять, так что не стони и бегом за словарем.

Я встала и поплелась по коридору мимо туалета и ванной комнаты и свернула прямо перед входной дверью направо. Зашла в большой зал со старой советской мебелью, красивой люстрой из венецианского стекла посередине потолка, круглым столом и шестью стульями под ней. У противоположной от входа в комнату стены стоял огромный книжный шкаф, справа от него – кресло и торшер, а в углу – довольно современный большой черный диван с кучей подушек. Наверное, его купили дети.

Я подошла к книжному шкафу, взяла словарь, который стоял на нижней полке, и направилась обратно в кухню.

– А теперь найди слово «совесть» и прочитай его значение! – строго, прямо как в школе, приказала мне Регина Витальевна.

– Слушаюсь и повинуюсь, – ответила я и начала листать словарь в поиске нужного слова. – О, вот, нашла: «чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, обществом».

– Вот видишь! Жень, ты очень совестливый человек, таких людей очень мало. Твое вегетарианство ведь оттуда же: совесть не позволяет есть животных. Ты живешь максимально честно, чтобы не причинить боль другим людям. Но прислушайся к себе. Что говорит не совесть, а сердце? Наладь диалог между ними. Пока твоя совесть не дает голос всему остальному, что уже просто готово в тебе кричать до хрипоты, несчастны будут все вокруг тебя и ты в первую очередь.

– Я не знаю…

– Ну что тут не знать? Ты мучаешь себя, Кирилла и Дениса, потому что боишься причинить кому-нибудь из них боль, и от этого делаешь всех еще несчастнее.

– Но Денис ведь ничего не знает…

– Да дело не в этом: ты с ним неискренна из-за всего происходящего, и это уже приносит ему вред. Никто не хочет быть обманутым. Дорогая моя, разберись в себе, и все встанет на свои места. Если ты любишь Дениса – отпусти Кирилла, не мучай его. Если ты хочешь быть с Кириллом – наберись смелости и скажи об этом честно Денису.

– А как же быть с кольцом?

– О господи! Да кольцо-то тут при чем, Женечка? Он же тебе его не подарил, не поклялся в любви, не сделал предложение. Забудь о нем, и все. Опять ты думаешь совершенно не о том!

– Регина Витальевна…

– Ну что, милая?

– Спасибо вам.

– Да не за что, иди положи словарь на место, пока не залила его вином, он нам с тобой еще не раз пригодится. – Женщина так тепло улыбнулась и подмигнула мне, что я поняла: не все потеряно.

С утра немного трещала голова. Помню, что с Региной Витальевной мы выпили три бутылки, две принесла я, и еще одна была у нее в закромах. Мы много о чем поговорили в ту ночь, особенно об отношениях, о каком-то неявном треугольнике в виде меня, Кирилла и Дениса. Многое встало на свои места, и я поняла: нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах…

Я встала с кровати, пошла в ванную, умыла лицо, надела повязку на голову, чтобы волосы не мешались, выпила на кухне «Цитрамон» и вернулась в комнату. Я опять завалилась на кровать и залипла в айфон. На дисплее высветились двенадцать пропущенных звонков от Дениса и два от Кирилла.