– А если светлое, радостное – это лёгкое её рождение, значит, картина исторически правдива?
– Не-ет… – Марья Николаевна пытливо глянула Кириллу в глаза, – Не всегда. Порой правдивость бывает ох, как мучительна, а бывает мука не имеет оснований.
– Как же тогда, Марь Николаевна, различить где в жизни правда, а где нет… – Кирилл вздохнул.
– Со временем, Кирилл, учится человек различать это. На это порой вся жизнь уходит.
– Так в этом что ли смысл жизни, Марь Николаевна?
– Не-ет, смысл жизни, Кирилл, в самой жизни. А жизнь нас всему научит.
– А после рождения картины, какая у неё жизнь? Повесили и виси… А как Вы думаете, – осенила Кирилла мысль, – картины чувствуют людей? Кто как на них смотрит? Кому нравится картина, а кто безразлично мимо пройдёт?
– Да, Кирилл, вопросы у тебя не простые… – Марья Николаевна покачала головой, – другие всю жизнь к ним идут, а ты видишь какой…
– Какой? – Кирилл внутренне напрягся.
– Чувствительный, думающий, анализирующий…
– Марь Николаевна, а за что Иван Грозный убил своего сына?
– Да, вот какое дело, Кирилл, не убивал он его.
– Ка-ак!? А картина!?
– А вот так! Вот тебе и жизнь картины. Правда и вымысел… А знаешь что, Кирилл, это рассказ длинный… Я завтра на дачу еду, приглашаю тебя с собой.
– А можно!? – Кирилл был польщён.
– Конечно! Правда, есть небольшая проблема, – Марья Николаевна прикрыла глаза, чтобы Кирилл не заметил мелькнувший в них огонёк.
– Какая?
– Электричка очень рано идёт, трудно тебе встать будет…
– А во сколько, Марь Николаевна?
– В шесть тридцать, с Ярославского вокзала.
– А-а-а… – Кирилл махнул рукой, – встану… Я знаете, работал в ночные смены, так и вообще не спал – и засмеялся, – хитрая Вы…
– Ма… – ворвался он в прихожую, – я завтра на дачу еду к Марь Николаевне, мы договорились.
– Кирилл! А учёба?
– Мам, она мне столько за один раз интересного рассказала, сколько я за год в колледже не узнал. А потом, суббота же завтра.
– Что она тебе рассказала?
– Про картины, про жизнь их…
Они разговаривали стоя в прихожей. Мать задумчиво теребила в руках тряпку, с которой выскочила из кухни на зов Кирилла. «Отпустить или нет? Не отпущу, опять замкнётся в себе. Щас хоть разговаривать со мной начал… Может, образумит она его, и на учёбу начнёт ходить…»
– Кирилл, ей может быть помочь что на даче надо, так ты помоги. А что если и мне поехать? И я чем помогу…
– Да, нет, мам, это неудобно, она же только меня пригласила. – Кирилл всё ещё стоял в кроссовках и куртке, будто уже сейчас уезжает на дачу, а не завтра утром.
– Ты раздевайся, сынок. Что ты стоишь?
– Ма, а кто мне такое имя дал? Почему? Марь Николаевна говорила, равноапостольный Кирилл, и в честь него вроде азбука названа кириллицей. А как понять равноапостольный?
– Кирюша, ты знаешь, что у Иисуса было двенадцать апостолов, которые проповедовали его учение, христианство.
– Помню, бабушка мне рассказывала, когда маленький был.
– Равноапостольным называют святого, которого церковь по его заслугам чтит также, как апостолов. Кирилл и брат его Мефодий усовершенствовали славянскую азбуку, которую и стали называть кириллицей. Ты посмотри в интернете, там должно быть про него.
– Да уж… Имя то не подходит мне, ма… Надо было тебе по другому меня назвать, – хмыкнул Кирилл.
После ужина Кирилл торопливо открыл крышку компьютера. Набрал в поисковике – равноапостольный Кирилл. Выскочило почти триста тысяч ответов. «Ого, интересуется народ…» Кирилл поводил стрелкой по ссылкам, щёлкнул по одной.
