– Конец пьесы не зря кажется Добролюбову отрадным, ведь это вызов. Вызов самодурной силе, протест против кабановских понятий, доведённый…
– То есть покончить жизнь самоубийством – это признак силы? – перебил Соню Марк и только потом встал. – Простите, что вмешался. Я не согласен.
Людмила Арсеньевна откинулась на спинку стула и, сложив руки на пышной груди, скептически приподняла брови. Кружевная лямка комбинации показалась в глубоком вырезе платья и несколько подпортила её строгий образ.
– В данном случае да. София права. Катерина в пьесе не просто слабая женщина. В ней воплотился образ великой идеи освобождения.
Соня чуть скривилась, она не смогла убедить учительницу обращаться к ней «Кайла», пришлось согласиться на Софию. Оглянулась на Марка, не сдержавшись, высокомерно улыбнулась. Сможет ли он противостоять доводам Людмилы Арсеньевны?
Марк не растерялся. Он явно на этот счёт имел свое мнение.
– Как можно назвать самоубийство правильным решением? Признаком силы? Позвольте процитировать другого Островского. Вы точно должны знать эти строчки: «Самое дорогое у человека – это жизнь. Она даётся ему один раз, и прожить её нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое». Пожалуй, лучше я уже не скажу. Сила в борьбе с обстоятельствами и условиями, а не в уходе от них. Самоубийство – трусость.
Соня растерялась, в глазах учительницы явно зажёгся огонёк одобрения. Несмотря на некоторую узость во взглядах, она ценила смелость и умение размышлять самостоятельно. И Соня это знала, любила поднимать на уроке литературы спорные темы, но никогда не вторгалась в святая святых – творчество Островского. Тут можно было только восхищаться и соглашаться. А Марк рискнул. Только у Сони осталось впечатление, что сделал он это нарочно, чтобы в очередной раз поспорить именно с ней, а не поразить учительницу свободомыслием.
Соня негодовала: бесит, как же бесит его самоуверенное позёрство! Выпендрёжник! Затычка в каждой дырке. И везде-то он лучший и первый. Заколебал уже своим всезнанием. Тоже мне, умник нашёлся.
Класс опустел, осталась только Соня, остервенело запихивающая учебники в рюкзак, и Марк, складывающий свои тетради с намеренной неспешностью. Соня бросила на него недовольный взгляд:
– Я не считаю самоубийство слабостью. Катерину не оправдываю. Она мне вообще не нравится как персонаж. Люди, которые решились на этот отчаянный шаг, не трусы. Просто представь, насколько невыносима и мучительна их действительность, что смерть видится выходом?
Марк приблизился к Соне, замер почти вплотную и внимательно заглянул в глаза.
– Надо же, у тебя есть собственные мысли.
Соня невольно отступила и разнервничалась. Она с трудом переносила, когда к ней подходили так близко. Это не просто нервировало, это злило и раздражало. Но тут было какое-то другое чувство, правда, пугало оно не меньше. Только спустя несколько секунд она осознала, что Марк её только что оскорбил.
– Естественно, есть. Ты не единственный тут претендуешь на медаль.
Марк недоверчиво хмыкнул.
– Отличница, – произнёс он, как будто оскорбил.
– Ты тоже отличник.
– Отличники бывают разные. Некоторые сообразительные, способные анализировать и делать выводы, а другие просто заучивают всё подряд. Читай умные книжки, Соня. Может, когда-нибудь количество перерастет в качество. А может, и нет.
