Кисть тоски - страница 6

– Здравствуйте! У нас планёрка? – спросила осторожно Каролина.

– Да! Планёрка, которой не должно быть, – ответил главред. – В ДК «Химик» в час дня будет акция с благотворительным уклоном для стариков, доживающих свои дни в доме престарелых. Не совсем наш формат, но у этих бабушек и дедушек могут быть забавные увлечения. Конечно, руководство там никчёмное, раз сообщило об этом в последний момент. Однако небольшую статью мы всё-таки должны постараться выпустить.

Владимир Юрьевич ненадолго замолчал. Каждый из присутствующих мечтал об одном – чтобы ему не досталось это задание. Не потому, что скучная и важная тема. Просто «задание, отдающее лёгким скандальчиком, приправленное повышенным тоном редактора и напоминающее пытку, чем элемент творчества» никому не нравится. А ещё почти у всех находились в работе материалы, кто-то уже убегал по другому заданию. Взяться за лишнюю работу не хотелось.

– Каролина, ты сегодня должна писать статью о вчерашнем спектакле? – до боли громко произнёс вопрос редактор. Иногда у Владимира Юрьевича Ланькова от нервов срывался голос. Он забывал, что можно говорить спокойно и тихо, в нормальном темпе. Ему казалось, что он обязан чуть ли не орать, чтобы его слышали.

– Я уже написала эту статью. На сегодня у меня не было никаких заданий, – сдержанно ответила девушка. «Через секунду он нагрузит меня этой «благотворительностью». Все расслабятся. А я вновь погружусь в «бесконечное рабочее состояние», где нет слова «свобода». Я рада этому и я почему-то расстроена».

– Чудесно! Mon Dieu! Merci! – воскликнул Владимир Юрьевич. Главный редактор обожал французский язык, и часто говорил на нём. То ли хвастаясь знанием, то ли по искренней любви. Переход шефа на французский всеми служителями редакции воспринимался как добрый знак: «Поднимается настроение». Вот и сейчас, произнеся: «Боже мой! Спасибо!», он улыбнулся. На престол взошла непринуждённость, которая была забыта или, вернее, временно сброшена. Аудитория слегка пылала. И всё же чувствовалось ясно, что костёр скоро сгорит. Кучкой пепла не испугать.

– А фотографии с мероприятия нужны будут? – поинтересовался Жилин. Он встретился взглядом с Каролиной и кивнул ей. «Нет. Только не это. Не смей. Вольдемар, я сама сделаю снимки», – прошептала душа Чаркиной. Она с надеждой посмотрела на главреда.

– Никитка! Как же я позабыл про тебя? – редактор смягчался на глазах. – Ты ведь сегодня не занят? Фотографии, сделанные в бассейне, ты перекинул Потоцкой? Тогда ты отправишься.

– Фоты скинул. Пусть теперь по ним текст пишет. Так что мне сегодня снимать?

– Общие кадры. Отдельные примечательные личности. Ты сам лучше знаешь. И кстати, в ДК «Химик» вас доставит редакционная машина. Когда освободитесь, позвоните водителю. Он не сможет вас ждать, поскольку мне сегодня во второй половине дня необходимо съездить в администрацию.

– Владимир Юрьевич, я хотела уточнить по поводу репортажа о бассейне. Сколько полос он должен занять? – вступила в беседу Жанна Потоцкая, которая никогда не рискнула бы спросить, пока задание висит в воздухе. Когда до неё дошло, что на акцию отправится Чаркина, и когда редактор сам упомянул про её материал, она решилась на вопрос.

– Зайдёшь ко мне через час. Теперь мне нужно позвонить, – ответил Ланьков.

Каролина быстро поднялась и вышла. Перед тем как покинуть это собрание она взглянула с раздражённой усмешкой на Никиту. «Ненавижу», – сказали её губы. А губы Жилина ответили: «Люблю». Никто не обратил внимания на странный немой диалог. Никто, кроме Колесниковой. Вика отметила про себя Каролинкино испорченное настроение, её злость на фотографа. Также рекламист в персональном внутреннем блокноте внесла запись и относительно Ника. Он казался счастливым. Он пойдёт на задание с Чаркиной. Он давно грезил об их тандеме. Вике понравилась его романтичная улыбка. «Сияющие глаза, милый разрез губ. Никита – драгоценный молодой человек в наши дни. Почему Каролина не понимает этого, не видит своего счастья? Явно она превращается в злобную журналюгу, которой плевать на всех», – промелькнули мысли в голове Колесниковой.