Народ объявил, что никакого князя кроме Юрия Всеволодовича он над собой не потерпит, и не позволит никому силой захватить власть в городе. И Ростислав Брячеславич, и Савва Буслаев и Константин были просто в ярости. Однако, теперь и думать было нечего о захвате власти – для этого пришлось бы утопить город в крови, вырезав не только своих конкурентов, но и большинство городского населения.
Тогда все трое решили, что самый лучший выход – уехать из Китеж-града, и основать новые города на этой благодатной и нетронутой земле. В течение трёх дней они вместе со своими дружинами переправились в лодках на берег, и разъехались в разные стороны. Ростислав Брячеславич вместе со своей дружиной поехал на восток, Савва Буслаев – на запад, а Константин – на юг. Так как кое-какие карты местности были уже составлены, все трое знали, что Великий край со всех сторон окружён горами. Именно к горам-то и держали путь все трое, каждый в свою сторону. Причина тому проста – в горах было удобно добывать камень, для постройки крепостных стен и жилищ. Поэтому именно возле гор и были основаны три главных города Великого края.
Алексашка постучался в ворота. Никто не ответил.
–Не слышат видать, стучи сильнее. – сказал Гордей.
Сашка затарабанил со всей силы. Наконец за воротами что-то зашевелилось, и грубый голос, явно спросонья сказал:
–Кого там черти носят?
–Отворяй! – не желая вступать в разговоры, заорал Прохор.
–Ага, щас, как же – отворю. Все кому надо уже в городе – ворота закрыты. Ступай отсюда подобру-поздорову.
Тут дипломатичный Гордей сделал знак Прохору молчать, и повёл разговор сам:
–Впусти ты нас, мил человек. Впусти Христа ради.
Но стражник был всё ещё рассержен грубостью Прохора, а просительный тон Гордея, казалось, ещё больше раздражил его:
–Поди отсюда, кому говорят!
–Дык а где же нам ночевать? В поле что ли?
–А мне что за дело? Пошли вон!
Тут Алексашка решился, наконец, заговорить:
–Отворяй! Я из Бенгаловки еду. У меня к воеводе письмо от брата.
Стражник замолк. Алексашке казалось, что он слышит, как за воротами в голове у стражника шевелятся извилины. Стражник думал довольно долго, и наконец не нашёл ничего лучше, чем переспросить:
–Письмо?
–Да, письмо, отворяй! – снова заорал Прохор
Услышав голос Прохора, стражник снова взбеленился:
–Не отворю. Вон!
Но тут снова в разговор вступил Гордей:
–А как тебя зовут, мил человек?
–Ефимом кличут, а тебе зачем? – стражник видимо сразу же пожалел о том, что назвал своё имя.
Гордей собирался снова что-то сказать, но тут Алексашка перебил его и сказал:
–А затем, что ночь-то мы в посаде переночуем, не велика беда. Но завтра поутру ты ворота откроешь всё равно, а я сразу пойду к воеводе письмо передавать, да заодно ещё скажу ему, мол, ночью передать письмо не смог, потому что стражник Ефим нас в город не пустил.
Стражник снова замолчал. Путники стояли и ждали. Через минуту послышался скрип отворяемых ворот. Алексашка, Гордей и Прохор вошли в город.
***
Стражник отворил ворота и светя фонарём, неодобрительно оглядел всех троих.
–Ну, у которого из вас к воеводе письмо?
–У меня письмо. – сказал Алексашка
–Показывай.
Алексашка достал письмо и подал стражнику. Стражник осмотрел его и махнул рукой:
–Заходи.
Путники вошли в ворота, стражник закрыл их на засов и сказал Алексашке:
