Плыть сквозь высокие сильные волны было тяжело и весело одновременно. Уол то и дело фыркал, когда вспененная вода попадала ему в рот, отчего Уон заливался смехом, и тогда Уол фыркал громче, чем ещё сильнее веселил Уона. Так они доплыли до гряды.
Это место так и называлось – Сизая Гряда. Сизой она называлась потому, что в любую погоду и в любое время суток была какого-то серо-буро-малинового цвета, а грядой она называлась потому, что несколько абсолютно необитаемых крохотных островков, которые и островками-то сложно было назвать, выстроились тут в одну линию.
– Знаешь, я слышал легенду, что это на самом деле кит, – сказал Уон, улёгшись на мелководье рядом с братом: они лежали на половину в воде и пускали ртом большие пузыри.
– Правда? Не знал.
– Ага, – хлюпнул Уон куда-то в воду. – Когда-то давно жил на свете кит, который был великим путешественником. Он обплыл все моря и океаны. И тогда ему стало мало воды: он захотел выйти на сушу. Но это не понравилось большому небесному киту, и он сделал так, чтобы великий путешественник устал. Он был уже совсем близко к суше, как вдруг его сморил сон, и он лёг отдохнуть… Но так и не проснулся. Время шло, волны занесли его песком, и он превратился в Сизую Гряду.
– А почему большой небесный кит не захотел пускать путешественника на сушу?
Уон пожал плечами.
– Не знаю. Может, не хотел, чтобы два его творения встречали друг друга.
– Почему?
Уон недовольно фыркнул.
– Почему, почему… Я, что ль, сказку эту придумал?
Уол добродушно хохотнул себе в усы.
– Нет, ну а правда? – спросил он, перевернувшись на бок. – Почему бы небесному киту усыплять путешественника? Это же его творение! Тем более такое выдающееся. Мне кажется, ему стоило бы гордиться им…
– Может, небесный кит не любил путешествия и всё, что с ними связано.
– А может, он не хотел, чтобы один вид вытеснил другой? Это больше похоже на правду.
– Ты говоришь как учёный, – хмыкнул Уон.
– Ну а я кто? Не учёный? – удивился Уол.
– Ты учёный, а это сказка. Вот и всё.
– В каждой сказке есть доля правды… – задумчиво протянул Уол и посмотрел вдаль: над серым горизонтом, где уже прошла гроза, занимался блёклый сизый рассвет.
– Как думаешь, мы встретим их? – тихо спросил Уон, тоже поглядывая на небо между островками. Гроза сбавила свои обороты, и теперь из облаков на братьев мелкими слёзками падали пресные капельки, да кое-где ещё порыкивал гром. Только море не унималось.
– Их – это кого? – не понял Уол.
– Ну… их.
– Ты про разумных обезьян?
Уон коротко кивнул.
Все киты, даже не учёные, знали про цивилизацию разумных обезьян. Подтверждения её существования находили учёные со всех уголков океана, а вот вымирания – нет.
– Не знаю, Уон, честно, – со вздохом сказал Уол. – Вероятность очень мала, так что не надейся напрасно.
– Опять ты за своё, – фыркнул Уон. – Не читай, не мечтай, не надейся, не фантазируй…
Уол усмехнулся куда-то в воду.
– Я просто реалист и учу тебя тому же, раз ты идёшь по моим следам.
– Паршивый какой-то из тебя реалист выходит, если честно, – обиделся Уон. – Учитель тем более.
– Прости, – легко улыбнулся Уол. – Я по привычке.
– По привычке становишься паршивым учителем-реалистом?
– Можно и так сказать.
Помолчали. Оба с удовольствием подставили лица прохладному осеннему дождю и теперь слушали отдалённые помягчевшие раскаты грома в небе, казавшемся им тогда таким низким. А ещё оба думали о цивилизации разумных обезьян, и что-то таинственное окутывало их сердца, как окутывает туман едва заметное с воды и такое далёкое побережье.
