Аврора вскочила. Если она и была напугана или шокирована, то не выдавала этого. Даниэлла застыла, так и не опустив рукав рубашки, чтобы скрыть перебинтованную руку. Она молча наблюдала, как Филипп клал на кровать ту, кто пытался лишить ее всего.
– Умрет Флоренс – Врата меж мирами падут, – затараторила Дафна. – Ее надо спасти! Прости, мам! Прости!
Слезы все же покатились по щекам, подавляемые чувства рвались наружу, Дафна уже едва понимала, что происходило, утопая в страхе, вине и безнадеге.
– Швы на шее? – спокойно спросила Аврора, оборачиваясь к заходящей медсестре. – Код пять, всех сюда.
Медсестра расширила глаза, но сумела взять себя в руки и вылетела в коридор. Филипп плюхнулся в кресло, смахнул пот со лба.
– Пыталась убить себя. Блэр остановила время. – Слова чудом вырывались из горла Дафны, сжатого канатом. – Прости! Прости!
Персонал забегал в палату, окружая Флоренс. Суета накрыла Дафну новой волной паники, она даже не поняла, кто взял ее за плечо и поволок за собой.
– Идем, мы тут не нужны, – сказала Даниэлла.
Аврора вытащила из ящика серебряную нить, вручила черноволосой девушке.
– Опухоль мозга, последняя стадия. Попытка суицида, – холодно перечисляла Аврора, собирая волосы в хвост. Дафна застряла в дверях, не узнавая свою маму: властную, строгую, холодную. Никаких эмоций, лишь действия, которые спасут пациента. Даже если этот пациент – та, кому она желает смерти.
– Рана на горле вот-вот разойдется, – сказала медсестра.
Аврора оттолкнула ее, коснулась руки Флоренс, но потом замерла, впервые дала волю чувствам и нахмурилась.
– Ее время остановлено… – Аврора закрыла глаза, выругалась. – Нужна капельница с магией.
Медсестры засуетились, та, которой дали нить, уже побежала к коридору, но Аврора подняла руку.
– Мою. Быстро! Затем я исцелю рану, сейчас нельзя.
Дафна перестала дышать, Даниэлла, так и державшая ее за локоть, и сама застыла в дверях.
– Моя королева, у нас достаточно магии…
– Нужна моя! Другая не поможет! Это приказ!
Все застыли на секунду. Может, в крови Авроры и не было королевской магии, но она все еще была их королевой и главой больницы, а потому начали выполнять приказ.
Даниэлла опомнилась и потянула Дафну прочь, когда медсестры втыкали иглы в вены Авроры и Флоренс, связывая их нитью.
– Мам!.. – закричала Дафна, утопая в истерике.
– Все хорошо, родная, – улыбнулась Аврора. – Ты молодец.
Дафна видела вымученную улыбку матери, вспомнила перебинтованную руку Даниэллы, догадываясь, что и ей делали магическую капельницу. Сердце колотилось о ребра, в панике отбивая ритм шагов персонала.
Даниэлла все же вытащила Дафну за дверь. Та успела увидеть, как вены матери загорелись серебром, засияла нить, передающая магию Флоренс…
– Моя вина… моя вина… – шептала Дафна. Дверь захлопнулась, а она оказалась в объятиях Даниэллы.
– Ты все сделала правильно.
– Я притащила сюда ту, кого все ненавидят!
– Но теперь мы готовы и знаем, что ее смерть уничтожит Врата, так? Не будь ее здесь, мы бы были в беде, едва это случилось.
Мозолистая рука сжала ее плечо, Дафна вздрогнула, но услышала голос Филиппа:
– Никто не винит тебя. Напротив – ты помогла нам.
– Но мама…
– Поспит чуть больше и восстановится.
Дафна еще раз всхлипнула, но начала приходить в себя. Ее усадили на скамью в коридоре, Филипп накрыл ее своей рубашкой, ведь она дрожала.
– Где Элайджа? – спросила Даниэлла.
– С Блэр. Ищут того, кто помог ей остановить время, – ответил Филипп. – Плохая идея так их отпускать!
