– Оставь силы на что-нибудь другое.
Вместо ответа она ударила меня поставленным ударом ноги точно по голени.
Хорошо, хоть не между ног, и на том спасибо.
Джанко была ловкой и быстрой, но с хваткой Следопыта тягаться всё же не смогла. Я стиснул её так сильно, что она застонала, выгнулась и перестала рваться, замерев и тяжело дыша.
– Ну вот. Будь хорошей девочкой.
Но стоило мне только на миг успокоиться, как она рванула вбок, а потом мне в голову прилетела настольная лампа.
Ах ты чёрт…
Меня царапнуло по щеке острым стеклом, и со звоном осколки разлетелись по полу. Разозлившись, я кинулся следом за Джанко, сшиб её с ног и накрыл телом, прижав к полу, лицом вниз.
– Ну всё… хватит, – выдохнул я ей в затылок. – Давай будем считать, что я тебя победил. Ты же этого хотела?
Она дёрнулась пару раз, пихнув меня ягодицами, и затихла.
От запаха её волос и кожи, от близости её тела у меня смешались мысли. Уже не хотелось её отпускать. Рывком я перевернул девушку на спину и наконец увидел лицо.
Такое же красивое, как раньше.
Она больше не рвалась, смотрела на меня расширенными зрачками, её грудь поднималась и опускалась от тяжёлого дыхания, но кинжалы с ядом продолжали царапать мне спину.
Я позволил ей делать это, а сам выискивал в её глазах доказательство того, что она узнала меня.
Нет, никаких признаков. Совершенное безумие.
Ничего не оставалось, как применить единственный вариант спасения – Божественный Дух Целителя, который нас и связывал.
Не убирая образ Следопыта, я обхватил затылок девушки и практически насильно её поцеловал. Она задёргалась подо мной, двинула коленом, на этот раз целясь между ног, но я лишь сильнее вдавил её в пол.
И как только мой Божественный Дух сработал, Джанко замерла. Я и сам застыл на месте, почувствовав плотное прикосновение наших астральных тел, после чего снова посмотрел на девушку.
Она часто заморгала, будто только что пришла в себя и поняла, где находится, потом посмотрела на меня совсем по-другому – кажется, узнала – и наконец прошептала:
– Оками-кин… это ты…
С глухим стуком её кинжалы упали на пол.
***
Интерлюдия третья. Джанко Ян
Эта тоска была такой тяжёлой, такой невыносимой, что чуть не убила её.
Поначалу Джанко справлялась, но шли дни, проходили недели, а разлука продолжалась, и становилось всё хуже.
Сознание погружалось в беспросветную печаль, личность стиралась и будто растворялась в проклятой скорби, душа болела, целительские силы истощались с каждой минутой, активный резерв таял на глазах.
И вот наступил тот день, когда она не смогла встать с постели.
Её одолели страшные сны, и хотелось только одного – смерти. Она не могла жить без него, не находила для этого ни причин, ни сил. Она проклинала свою целительскую привязанность, проклинала всё на свете, ведь понимала, что и он мучается так же.
Но в тот вечер, когда стало совсем плохо, к ней в комнату неожиданно явилась Акулина Снегова, с цветами и фруктами.
Её никто не звал, и Джанко никогда не испытывала к ней большой симпатии, а когда увидела с цветами, то нисколько не обрадовалась.
Акула не из тех, кто дарит что-то просто так.
Она будто принесла свой букет, чтобы возложить на могилу. Наверняка, госпожа Снегова уже похоронила Джанко, и лишь обрадуется, когда та, и вправду, умрёт, чтобы освободить Кирилла от своей привязанности.
Этого хваткая Акула и ждала, чтобы окончательно прибрать его к рукам, вцепиться в него зубами и проглотить – так Дом Снеговых делает со всеми, кто им полезен.
