После развода помыкался по съёмным квартирам – надоело. Взял кредит, купил землю, поставил домик. Так и жил. С противоположным полом проблем не испытывал – всегда были, потом Яна появилась. Как там у Светки с этим вопросом было, я не интересовался. Не моё дело. Хотя информация у меня всё же была. Юный партизан не дремал и оперативно скидывал информацию в ставку главка.
И вот полгода назад появился у моей бывшей ухажер, с далеко идущими планами. С Лёшкой играл, по дому помогал. Работает он монтажником в каком-то «ООО» и финансовыми трудностями вроде не страдает. Весь такой положительный был поначалу. Но две недели назад его уволили. За что – не ведаю, вроде без криминала и даже не по статье. Но он запил и руку начал поднимать на Светку. Казалось бы, я тут с какого бока? А с такого! Во-первых, не чужой мне человек подвергается насилию, а во-вторых, всё это безобразие видит мой сын. А детских психологических травм я своему ребёнку не желаю. После того раза поговорили мы с Петей. Вроде, понял. А теперь выходит, что нет. На нет и суда нет. Хотя есть – суд Линча. Пока ехал, всплывали системные сообщения, отмахивался от них – некогда. Всё внимание было приковано к дороге. Сколько, интересно, правил ПДД я нарушил? Затормозив и припарковавшись у подъезда, крикнул Лёшке:
– Садись в машину, возьми мой телефон, поиграй, а если что, звони на мамин – я скоро.
И, не проконтролировав данные мной инструкции, забежал в подъезд. А чего их контролировать, время терять? Да и сын к дисциплине приучен. На четвёртый этаж взлетел, даже не запыхавшись. Звонить не стал – ключ был, им и открыл. Остановился в коридоре такой знакомой, но уже чужой двушки.
– Да это ты, мразь, во всём виновата! Как с тобой жить начал, так всё криво пошло! – громко и с презрением в голосе сказал, как сплюнул Петр. Затем послышался звук пощёчины и вскрик.
Ждать не стал – не время и не место политесы разводить. Пётр был пьян, это было очевидно. Не сильно, но ощутимо. Без слов подошёл и пробил двоечку: чуть приседая, левой в печень и распрямляясь, правой апперкот. Петя рухнул на диван и сжался в позе эмбриона. Видать, печень бо-бо. Выскочило системное сообщение – не глядя, убрал. Помог подняться Светлане. Наклонился над поверженным противником:
– Ну что, Петюня, я тебя предупреждал? Не внял ты голосу разума. Так что не обессудь, – взял его за плечи и поволок к выходу. – Свет, вещи его собери.
Вытащив его за дверь, прислонил к стене подъезда. Света молча поставила рядом две сумки. Быстро она. Уходя, бросил:
– Чтобы я тебя здесь больше не видел, увижу – в больнице пропишешься!
Зайдя в квартиру, спросил:
– Всё правильно? Прощать не собираешься?
– Нет, Олег, всё правильно и спасибо тебе, – чуть всплакнув, сказала Светлана.
– Не за что; пойду, Лёшку приведу, а ты в душ сходи. И тёплый, не горячий, а лучше прохладный прими. А то гематома разрастётся, – сказал и, не дожидаясь ответа, вышел из квартиры. На лестничной площадке Петра уже не было. Спустился вниз, вышел из подъезда, крикнул:
– Алексей! Пошли домой.
– Пап, а куда дядя Петя так быстро побежал? – поднимаясь по ступенькам, вопрошало чадо.
– Не знаю, сын. Скорее всего, у него появились срочные и очень важные дела.
– А он вернётся? – допрос продолжался.
– Не должен, но если вдруг, то я первый должен узнать об этом. Ясно? – развернувшись и глядя в глаза сына, сказал я.
