– Какие церберы, Мардаиба? В Преисподней никогда не было никаких псов, я там был.
– Не знаю, господин Алеш, они не из Преисподней, откуда-то из другого мира.
Прокс некоторое время обдумывал ее слова.
– Тогда, – произнес он, – ты знаешь место выхода в подземелья под дворцом, которые есть во дворце?
– Нет, мой господин.
– Понятно, куда ни посмотри – везде засада, – проворчал он. – Мне надо, чтобы ты имела со мной связь. В лесу у города есть разбойники, там надо найти Авроса и передать ему, чтобы ждал нас у водоема, где вылезла русалка. Я через него буду с тобой поддерживать связь. Справишься?
– Несомненно, господин Алеш.
– А Генриетта тебя не заподозрит?
– Нет, я самостоятельная демоница и не принадлежу ей. Я буду тут незаметно пребывать. Идите, мой господин, скоро рассвет, и сюда вернется демонесса.
Алеш прижал к себе Исидору, сумку пристроил на груди и вспомнил, что они голые.
– Еще одна просьба, Мардаиба, найди нашу одежду и какой-нибудь еды.
– Сейчас, – демонесса выбежала и вернулась с мешком. – Вот ваши вещи. Я сюда положила еду палача. – И передала мешок Исидоре. Алеш вздохнул и разорвал свиток.
Тьма поглотила его в одно мгновение, и боль от падения на холодный каменный пол вернула к жестокой реальности. Рядом раздался тихий, полный отчаяния вскрик Исидоры, и, проморгавшись, он с горечью осознал, что вновь оказался в этой проклятой камере. В углу по-прежнему висел самоубийца, чьи изможденные останки уже облюбовали черви. Из щелей в стене выглянули две любопытные крысиные мордочки, пошевелили усами и мгновенно скрылись.
– Я снова здесь, – скорбно произнесла девушка. – Что будем делать?
Алеш, оглядевшись вокруг, решительно ответил:
– Будем звать Манувара.
Он несколько раз громко и настойчиво прокричал:
– Бог боли, ты где? Мы снова попали в ловушку!
Ответом ему была лишь зловещая тишина. Он повторил свой призыв, взывая к повелителю мук и страданий, но тот не откликался. Дионисия испуганно взглянула на него:
– Мы здесь умрем? – Голос ее предательски дрогнул.
Алеш на мгновение задумался, вспомнил слова Духа о том, что Хранитель всегда возвращается, и уверенно ответил:
– Нет, не умрем. Давай подумаем, на что может отозваться бог боли.
– На что же? – с горькой усмешкой ответила Исидора. – На причинение себе боли, конечно. Он приходит на эмоции мук. Хочешь получить его помощь – страдай.
– Тогда я буду мучить себя, а ты мне поможешь, – предложил Алеш.
– Нет, я не буду тебя мучить, – ответила Исидора, отстраняясь. – Я не смогу, Алеш.
– Как хочешь, но позвать его надо. И ты не бойся, у меня есть регенерация и эликсиры исцеления.
Он встал, подошел к стене и начал биться головой. В ответ он услышал тихий, зловещий смех. Перестав наносить себе раны, он обернулся. У решетки стоял Манувар, и его лицо исказила усмешка.
– Если ты решил пробить стену лбом, то зачем звал меня? – спросил он.
Алеш вытер кровь со лба и радостно рассмеялся:
– Как я рад тебя видеть, Манувар! Вытаскивай нас отсюда!
– Как это вытаскивай? – усмехнулся франт в коричневых панталонах и желтом сюртуке.
– А так. Я не выполнил обещание, данное этой девушке.
– Это не мое дело, – пожал плечами молодой человек. Прокс критически осмотрел его:
– Снова вырядился?
– Что опять не так? – нахмурился Манувар.
– Вытащишь нас отсюда – расскажу, – ответил Прокс.
– Это шантаж, – недовольно скривился бог боли. – А если не вытащу?
– Тогда ты нарушишь какие-то законы вселенной и будешь наказан, – нашелся Прокс.
