Кластер-3 - страница 14

Мои мальчики на даче, Граф и Лорд, алабаи, оба такие здоровенные ребята, за километры чуют, как где-то в посёлке загуляла сука, пусть даже самая крошечная, размером с причиндалы каждого, с которой они при всём желании ничего сделать не смогли бы. Однако воют, чуя призывный запах гулящей бездны, скулят, мечутся на цепях, лишь бы вырваться на пеленг к своей заведомой погибели. Вроде и забор у меня весьма капитальный, а всё равно найдут или выломают щель эти здоровяки. В трубочку свернутся, лишь бы к бабам, к лярвам своим собачьим просочиться.

Только надёжные цепи их, как всех мужиков, и спасают. Помните рефрен нашего исхода с этой планеты? Как там у Есенина? «Здравствуй ты, моя чёрная гибель! Я навстречу тебе выхожу!». Так что я вам как доктор биологии доложу: на всех уровнях биосферы загулявшая, долбанутая сука – вот самый жуткий и неотвратимый страх божий на Земле. Причём, вновь подчёркиваю, не только для собак, а для всего живого: людей, крыс, пауков или богомолов. Без разницы. Вот от чего надо всегда зарекаться, от блуждающей матки, идущей противолодочным зигзагом. Именно её похоть и творит каждый миг на этой планете свой беспредел, настоящий, перманентный Апокал. Заметьте, в самой этимологии слова «шалава» заключена суть основной опасности для человечества – именно блуждающей, то есть, шалающейся матки. От неё одной все беды и напасти. Помнится, ещё Столыпин предупреждал: «Обабливание погубит Россию!». Так и вышло.

Самка богомола в этих женских делах намного умнее всех. Без всякой конфетно-букетной прелюдии сразу откусывает голову партнёру. Причём исключительно для инициирования секса, чтобы уже совсем ничего не соображал, чтоб нечем было. Конечно же, с головой на столь гибельное дело он никогда бы не решился. И это оказывается полезно для выживания всего вида, потому что коварная богомолья сука не шалеет попусту, не ведёт за собой толпы обезумевших клиентов, которые ещё могли бы дать потомство в других местах. Она ограничивается декапитацией только одного дурака, а потом ещё и питается им какое-то время, что также полезно для нарождения и развития потомства. Представляете, какая точная аллегория и для большинства проблем в любом человеческом социуме?! Кто из нас может похвастаться, что ему никогда не откусывали голову?! Особенно по юности?!

Это я к чему тебе всё тут по-стариковски разговорился?! Такие замечательные шалтай-болтаихи на трассе жизни почти у каждого встречаются, в разном обличьи, иногда вполне пристойном, миленьком даже. Но прорваться порой никак сквозь их нежное оцепленье. Так в точности происходило и со мной. Изабелла у меня была в точности такая же увлекательная шалтайка, как в народе говорят, сильно круженая и кошмарно непредсказуемая. Сегодня она с тобой, завтра уже в правительстве заседает, а послезавтра марсианам баки забивает, на бабки для культурных мероприятий своего собеса разводит. Никогда нельзя знать, чего оторвёт сия дамочка в следующую минуту, куда помчится, что учудит, что откусит, кого за собой поведёт, может быть даже на штурм очередного Зимнего дворца с винными подвалами в заду. Так и не заметил, когда её голос перестал быть серебряным колокольчиком и оказался визгом циркулярки. С определённого момента я и сам стал элементарно тяготить свою неугомонную инициативницу, буквально, как балласт. Поскольку не давал завести себя в совсем уж непролазную чащу её мероприятий или до конца откусить мне голову, ибо чувствовал, что этот агрегат мне ещё пригодится. Но не с лестницы же любимую спускать, как Шопенгауэр это проделывал?! Будучи весьма сообразительной, она сама от греха подальше оторвалась от меня, ушла в свободный полёт, точнее, улёт, как всегда того и хотела. У них, блуждающих, видимо своё, особое отсутствие логики. Это её была инициатива, а не моя, её выбор, а не мой! Дальше она поступала исключительно по своим желаниям, по лишь ей одной ведомым законам и правилам. Неслась, закатив глаза, за любым достойным её внимания облачком, даже не обращая внимания на тех дуралеев, кто за ней увязались. Меня нигде и рядом не стояло при всех последующих перипетиях с этой дамочкой. И с лестницы я её не спускал, повторяюсь, даже не очень хотел. Так что, уважаемый господин Шахов, не валите всё на меня. Договорились?!