Новобранцы, разбросанные, как сухие поленья, по всей лужайке, в изумлении приподняли головы. Если бы сейчас на луг вышел сам Марс в боевом снаряжении, грозный и великолепный, они бы, наверное, не так сильно удивились. Аппий тоже поднял изумлённое лицо, но в следующий миг озорно посмотрел на необычного юношу, перевернулся на спину и вдруг громко расхохотался.
– Как тебя зовут, юнец?
– Марк Гораций Тростинка.
– Я собираюсь в действующую армию всадником. Пойдёшь со мной, Тростинка?
– Почту за честь, наставник.
– «Тростинка» – детское прозвище, оно тебе теперь не подходит. Будешь Марк Гораций по прозвищу Тремор – Трепет.
– Если прозвище утвердит мой родоначальник.
– Доложи ему сегодня же. Мы где-то виделись раньше?
– Да, наставник. Два года назад в доме Гнея Клелия Счастливчика.
– Точно! А я думаю, ты это или не ты. Тогда ты выглядел очень болезненным.
– Меня исцелил бутон розы, посаженной Гнеем, – его дочь.
– Звучит неплохо, однако, не забывай, юнец, что у розы есть шипы.
10
– Чего притих, Марк? Кому я говорю, с кем разговариваю?
– Вспомнил, как мы с тобой познакомились, Аппий.
– Очнись! Я говорю тебе: свети под ноги, а не спи. Смотри, кругом, камни! Подвернёшь ногу, и привет.
Марк угрюмо стал светить под ноги, освещая неровную дорогу воинской масляной лампой, специально изготовленной для ведения подземных сапёрных работ. Периодически попадались свежие кровавые следы, подтверждая правильность направления.
– Ты, я вижу, раздражаешься на меня, Марк?
– Признаюсь, мозг иногда закипает, но кто он такой, чтобы вести себя по своему произволу? Мой мозг будет поступать так, как я захочу, иначе я без разговоров вырву у него зубы раздражения и своеволия.
Аппий посмотрел в озорное лицо Марка и расхохотался. Марк только вяло улыбнулся в ответ, чем ещё больше раззадорил Аппия.
– Предполагал, что ты умный и прыткий, Марк, но не думал, что до такой степени.
Когда дно подземного хода заполнила вода, Аппий перестал ругаться, он раздражённо хлюпал в темноте переставляемыми по воде конечностями. Выпрямиться и идти на ногах, – такой возможности не было.
Наконец, узкий и низкий ход закончился. Марк и Аппий очутились в известняковых пещерах, образовавшихся в результате многовековой работы подземных вод.
– Мы на земле вейентов, Аппий.
– Точнее, в земле.
Какое-то время свежие кровавые следы продолжали попадаться тут и там, и Марк без труда находил дорогу. Незаметно Марк и Аппий углубились в самое сердце пещер. Стали попадаться высокие галереи, многочисленные переходы, развилки и ходы в сводах и стенах. Все они вели неизвестно куда.
Свежие кровавые следы пропали. Марк шёл дальше и дальше вглубь подземных галерей. Аппий, пыхтя, следовал сзади, не говоря ни слова.
Наконец, Марк остановился и поднял лампу вверх, освещая влажные подземные своды. Никаких следов!
– Похоже, здесь не ходили лет сто, Марк. Пошли обратно!
Теперь Аппий двинулся вперёд. Марк последовал за ним. Они шли довольно долго, но к началу катакомб всё никак не выходили.
– Аппий, смотри, свежий кровавый след!
Марк посветил вбок лампой. Дно галереи испещрили свежие кровавые мазки. Марк и Аппий побежали по следу и наткнулись на издохшую крысу. Её придавил острый камень, рухнувший сверху, но крыса издохла не сразу, ярдов сто она ползла неизвестно куда, оставляя за собой кровавые следы.
– Похоже, мы с тобой заблудились, господин Следопыт, – сказал Аппий, сел на дно галереи и в изнеможении прислонился спиной к её шероховатой стене.
