Ещё полминуты, и телефон умолк. Мирослава догадалась, что Миндаугас снял трубку и вполголоса разговаривает с позвонившим им человеком. Слов было не разобрать, и она снова забралась в постель и задремала.
Прерванный сон ей досмотреть не удалось. Вероятно, подсознание не всегда успешно справляется с ролью киномеханика. Вот и на этот раз оно что-то перепутало, и сон был совсем другим. Но это не помешало Мирославе хорошо выспаться и спуститься вниз в хорошем настроении.
Морис, привыкший к тому, что она заходит на кухню каждый день примерно в одно и то же время, был занят приготовлением завтрака.
– Доброе утро, – обронила Мирослава.
– Доброе, – ответил он не слишком уверенно и спросил: – Как вы спали?
– Превосходно! Но твоя привычка не отключать телефон на ночь действует мне на нервы.
– Я знаю, – смиренно ответил он и тут же добавил: – Как раз об этом я и хотел поговорить.
– О чём?!
– О нашем новом клиенте…
– После завтрака! – отрезала она.
– Конечно, конечно, – поспешно согласился Морис.
Они допивали чай, когда она спросила:
– Ну что там у тебя?
– Маньяк, о котором рассказывал Шура, не успокоился.
– Не успокоился? – машинально переспросила она.
– Нет, – покачал он головой.
– И кто же стал его жертвой на этот раз?
– Молоденькая девушка.
– Нам звонили её родители?
– Нет, жених.
– Она собиралась замуж?
– Да.
– Когда?
– В августе.
– Но август уже прошёл.
– И что?
– То есть её убили не сегодня и не вчера?
– Конечно, нет. Делом занимается полиция.
– И скорее всего, им занимается Наполеонов.
– Не исключено.
– Чего хочет безутешный жених от нас?
– Откуда вы знаете, что он безутешный? – спросил Морис.
– Был бы утешным, не звонил бы нам среди ночи.
– Уже было утро, – сказал Морис.
– Хорошо, утро! Так чего он хочет? – повторила Мирослава свой вопрос.
– Будто бы вы не знаете, – пожал он плечами, – того же, чего хочет подавляющее большинство обращающихся к нам людей: чтобы вы нашли убийцу близкого человека.
– То есть невесты? – уточнила детектив.
– То есть невесты, – согласился Морис.
– И что ты ему ответил?
– Я взял на себя смелость назначить ему время встречи.
– Надеюсь, что он уже не стоит у наших ворот?
– Нет. Он, естественно, хотел бы приехать немедленно. Но я назначил ему на двенадцать часов пополудни.
– Умница.
– Я рад, что угодил вам.
Мирослава успела заметить быстро промелькнувшую в уголках губ своего помощника улыбку.
«Он ещё и язвит», – лениво подумала она и поднялась, чтобы налить себе ещё одну чашку чая.
– Сказали бы, и я принёс, – проговорил Морис.
– Не барыня, – обронила она.
– Вестимо, богиня.
– Кто? – изогнула бровь Мирослава.
– Богиня, – невозмутимо повторил он.
– И с чего ты это взял?
– Шура сказал.
– Шура? – недоверчиво посмотрела на него Мирослава.
– Ну да, так и сказал: «Все женщины как женщины, а Славка у нас богиня».
– Вероятно, он сказал «все бабы как бабы».
Морис повёл плечами.
– Вообще-то, я где-то уже слышала эту фразу. Шурка у кого-то её стащил.
– Позаимствовал, – тактично поправил Морис.
– Ладно, допью чай и пойду к себе.
– Вы не хотите позвонить Наполеонову?
– Сейчас, когда мы толком ничего не знаем, звонить ему – нет смысла.
– Можно заглянуть в интернет.
– Можно, – согласилась Мирослава, – но только после разговора с клиентом и заключения с ним договора.
– Хозяин – барин, – отозвался Морис.
– Вроде только что была богиней, – рассмеялась Мирослава.
– Так вы ею всегда были и будете, – ответил Миндаугас серьёзно с едва уловимой грустью в голосе.
