Калибрик был столь же простым и динамичным, как шашки, к тому же давал возможность играть командами. Поэтому частенько за игровым столом разворачивались нешуточные страсти. На игроков делались ставки, будто на беговых крыс – еще одна местная забава, имевшая массу поклонников. В «Посохе пилигрима» игра тоже проходила бурно, и всяк заглядывающий в трактир не удерживался от соблазна подойти к играющим и поинтересоваться, как движется игровой процесс. После чего многие оставались у игрового стола делать ставки в тотализаторе или дожидаться своей очереди подвигать гильзами.
Проповедник явился исключением из общего правила. В прошлом моя тяга к азартным играм была достаточно сильна, но сегодня она испарилась бесследно вместе с пристрастием к алкоголю. Вероятно, будь распространены в Терра Нубладо карточные игры, я бы не отказывал себе в удовольствии иногда перекинуться в картишки. Но здесь эта забава была не в ходу, а греметь гильзами по столу у меня желания не возникало. Следовало понимать, что карты также принадлежали к Мертвой Теме, хотя каким образом они способствовали Дисбалансу, непонятно. Версию, что в туманном мире они просто не зародились, я даже не рассматривал – говорят, карточные игры существовали уже во времена дремучего рабовладельческого строя.
Я покосился на галдящих в углу игроков и их болельщиков и, не задерживаясь, направился к огню. Страсть как хотелось отогреть продрогшее под дождем тело, а у ближайшего к камину стола как раз обнаружилось свободное местечко.
Появление Проповедника не осталось незамеченным в «Посохе пилигрима». По всей видимости, оно и стало самым ярким событием за последний час. Все, кто находился в зале, оторвались от своих занятий и долго с опаской наблюдали за мной, словно я вошел не один, а притащил за собой на поводке медведя. Даже игроки прекратили двигать фишки и почти минуту следили за моими действиями. Протиравший кружки трактирщик, судя по его вмиг скисшей физиономии, забеспокоился, как бы появление зловещего гостя не вспугнуло чересчур мнительных клиентов. Музыкант, терзающий на крохотной сцене струны потертого пелискара – похожего на кривую гитару музыкального инструмента, – сбился с такта и долго не мог возобновить прерванную мелодию. Даже те, кто хлебнул лишка и уже дремал, уронив головы на столы, зашевелились, потревоженные непривычной тишиной. Я полагал, что в мой адрес непременно последует чей-нибудь псевдоостроумный комментарий, как это случалось в городских трактирах, но желающих самоутвердиться не выискалось – мой промокший и озлобленный вид не располагал к шуткам.
Пауза продлилась недолго. Вскоре прежняя шумная атмосфера вновь наполнила «Посох пилигрима». Игроки вернулись к игре, пелискар забренчал что-то жизнерадостное, спавшие опять уткнулись лбами в засаленные столы, и только трактирщик продолжал наблюдать за мной, ожидая, когда я потребую ужин. Но я не спешил: первым делом – отогреться, а потом все остальное.
Я уселся на скамью, развернувшись лицом к камину. Вместе с теплом накатила усталость и дремота. Хотелось наплевать на все и уподобиться моему соседу по скамье. Скиталец, у которого явно не хватало денег на съем комнаты, спал прямо за столом, подложив под щеку худую дорожную сумку. Моего появления он не заметил. В отличие от изнищавшего скитальца, я мог позволить себе выкупить на ночь номер, но сейчас мне было не до отдыха. Я намеревался продолжить путь, как только прекратится дождь. Отогреться, поужинать да послушать разговоры скитальцев – вот и вся программа на сегодняшний вечер.
