– Я… не могу… – прошептала она, но слова утонули в рыданиях. Голос у неё был тонким, почти детским, и эта беспомощность делала её страдания ещё невыносимее для окружающих.
Игорь сел на край кровати, стараясь держаться прямо. Его взгляд был устремлён в одну точку на полу, и отрешённость его выражения казалась пугающей. Он сидел неподвижно, словно превратился в статую. Только сжатые руки выдавали напряжение, скрывающееся под внешним спокойствием. Ему хотелось сказать что-то – хоть одно слово, которое могло бы уменьшить её страдания, но в голове стояла пустота.
Он бросил быстрый взгляд на Анну. Она тряслась, словно от холода, но он знал, что это не просто дрожь. Это была истерика: её тело больше не могло сдерживать накатившую бурю. Волосы девушки прилипли к влажному от слёз лицу, а пальцы всё ещё судорожно вцеплялись в простыню. Она пыталась справиться, собрать себя, но каждый новый всхлип будто разбивал её на ещё большее количество осколков.
– Хватит… – тихо сказал Игорь, однако его голос прозвучал так, будто он обращался не к ней, а к себе. Он знал, что её невозможно остановить, невозможно вернуть к спокойствию, но он больше не мог выдерживать эту тишину, прорезанную её рыданиями.
Анна не услышала его. Она прижала ладони к вискам, сжав голову, будто пытаясь вытащить из неё мысли, которые стали слишком невыносимыми. Её тело содрогалось всё сильнее, дыхание становилось резким, сбивчивым. Она открыла рот, словно собиралась закричать, но из её горла вырвался только новый всхлип, полный отчаяния.
– Они нас… сломают, – прошептала она сквозь всхлипы. Её голос был едва слышен, но каждый звук отдавался болезненным эхом в комнате. – Они… уже сломали нас…
Игорь вздрогнул, услышав её слова. Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло нечто похожее на вину, но он тут же отвёл взгляд. Он не мог смотреть на неё. Её боль была слишком яркой, слишком настоящей, и она вызывала в нём то, что он пытался заглушить – собственное чувство утраты.
Остальные участники молчали. Никто не пытался вмешаться, никто не сделал ни одного движения. Они стояли по кругу, как призраки, лишённые и силы, и воли. Катя снова закрыла лицо руками, и её плечи мелко подрагивали, выдавая плач.
Ольга сжала губы, но не смогла скрыть блеска в глазах, который, несомненно, демонстрировал остальным её подавленные слёзы. Вадим стоял чуть в стороне, его лицо было бесстрастным, но кулаки, стиснутые до побелевших костяшек, говорили о многом.
– Ты не одна, – сказал Игорь тихим, почти безжизненным голосом. Он положил руку на её плечо, но Анна вздрогнула и отстранилась. Её реакция была резкой, как у загнанного зверя.
– Не трогай меня! – выкрикнула она, её голос прозвучал резко, дрожа от эмоций. Она отодвинулась, обхватив себя руками, словно пыталась защититься. – Не смей… Ты не понимаешь…
Игорь замер. Его рука замерла в воздухе, а затем медленно опустилась. Он не стал спорить, не стал пытаться её успокоить. Вместо этого он встал, отошёл к другой стороне кровати и сел на пол, опустив голову. Ему хотелось сказать, что он понимает, но это было бы ложью. Он чувствовал лишь пустоту, которая становилась всё глубже.
Голос снова раздался, словно безликий судья, который лишь наблюдает за происходящим с высоты, лишённой эмоций и сострадания.
– Анна, Игорь, – начал он своим холодным и размеренным тоном, – вы выполнили задание. В качестве поощрения вам предоставляется возможность провести час в ванной комнате вдвоём. Это пространство будет изолировано от камер, и другие участники не будут присутствовать.
