Затем их взгляды встретились, и её глаза, полные слёз, дрогнули от злости и боли, смешанных с осознанием своего бессилия. На мгновение в ней мелькнуло желание отвернуться, бежать, скрыться от этого унижения, но её ноги словно приросли к полу. Она знала: бежать некуда.
– Иди, – тихо, но твёрдо произнёс Вадим, кивая в сторону кровати.
Его голос звучал спокойно, но в его спокойствии было что-то давящее, как будто он уже заранее принял решение за них обоих. Его слова стали последним напоминанием о том, что выбора у неё больше нет. Ольга прикусила губу, стараясь заглушить рвущиеся наружу рыдания, и медленно пошла к кровати.
Шла она неуверенно, и каждая нога казалась ей неподъёмной. Руки дрожали, но она пыталась держать их вдоль тела, чтобы не выдать свою слабость. Однако её спина, обычно идеально прямая, теперь слегка ссутулилась, а плечи опустились. Каждый её шаг отзывался гулом в тишине, где не было ни звука, кроме её дыхания, и взглядов, прикованных к ней.
Остальные участники молчали. Катя отвернулась, и её всхлипы звучали глуше. Анна, казалось, застыла: её руки безвольно лежали на коленях, а глаза были устремлены куда-то в сторону, будто она пыталась отключиться от происходящего. Игорь по-прежнему сидел за столом, но его пальцы больше не двигались по клавиатуре. Он напряжённо, до хруста стиснул их, стараясь не смотреть на кровать. Его лицо выдавало мучительную борьбу с самим собой.
Когда Ольга дошла до кровати, она остановилась, словно не решаясь сделать последний шаг. Её ноги задрожали, руки безвольно повисли вдоль тела. Она сделала глубокий вдох, как будто готовилась нырнуть в холодную воду, и обернулась к Вадиму. Их глаза встретились, но вместо ожидаемого утешения она увидела лишь ту же безразличную маску.
– Ты хоть понимаешь, как это отвратительно? – прошептала она. – Как ты можешь делать это с таким видом, будто ничего не происходит?
Вадим слегка наклонил голову, как будто пытаясь понять её слова, но в его лице не было ни жалости, ни сочувствия.
– А как ты хотела? – ответил он ровно, без тени эмоций. – Думаешь, кто-то из нас хочет это делать? Это просто условие. И чем быстрее ты примешь его, тем легче тебе будет.
Ольга резко выдохнула, но сил на новый протест у неё уже не оставалось. Её дыхание участилось и стало тяжёлым, она закусила губы, сдерживая новые рыдания, потом отвернулась от Вадима, чтобы не видеть его лица, и села на край кровати.
Вадим молча приблизился к ней, и его шаги звучали глухо в тишине. Он остановился совсем близко, возвышаясь над Ольгой. Его движения оставались размеренными, а взгляд сосредоточенным, как будто он выполнял обычную работу. Он не произнёс больше ни слова, но в его позе читалась явная уверенность, что всё должно идти своим чередом.
Комната, наполненная напряжённым молчанием, казалась теперь ещё меньше. Тишина стала осязаемой настолько, что её словно можно было разрезать ножом. Никто из участников не осмеливался пошевелиться или произнести хоть звук, боясь разрушить хрупкую грань между безмолвным согласием и взрывающимся протестом.
Ольга стояла, обхватив себя руками, пытаясь укрыться от взгляда Вадима и собственного унижения. Её тело мелко дрожало, и сдавленные рыдания вырывались из горла. Она старалась подавить их, но они предательски прорывались наружу, разрывая тишину комнаты. Слёзы стекали по её лицу, капая на пол, но она не поднимала головы, чтобы не встретиться с холодным, пронизывающим взглядом.
