У нее все получилось. Вика сразу вышла на бедренную артерию, зонд не подвел, не порвался в самый ответственный момент, и через двадцать минут кровоток в ноге был восстановлен. Через полчаса Вика наложила последний шов на рану.
– Всем спасибо. – Она красивым жестом швырнула перчатки в таз и, выслушав дежурную порцию комплиментов своей манере оперировать, отправилась в ординаторскую.
Распечатав протокол операции, Вика вышла в Интернет проверить почту. Она не особенно любила блуждать во Всемирной паутине, считая это уделом людей одиноких и несостоявшихся. Следуя моде, зарегистрировалась в «Одноклассниках», но ее не покидало ощущение какой-то натужной парадности, фальшивого лоска, с которым ее бывшие приятели и приятельницы пытались убедить всех, а в первую очередь, наверное, самих себя, что жизнь удалась. В «Одноклассниках» были представлены глянцевые, рекламные версии их жизней, и Вике это быстро надоело.
Через «Одноклассников» ее нашел Сергей Дайнега, бывший однокурсник, первая любовь и ошибка молодости. Расстались они трудно, со скандалом, и Вика была уверена, что Сергей ненавидит ее, но время, судя по всему, залечило его раны. Вот уже год, как они состояли в дружеской, ни к чему не обязывающей переписке. Поначалу Вика изучала письма бывшего возлюбленного, пытаясь найти в них тайные доказательства того, что он все еще ее любит, но потом поняла – что было, то прошло. И любовь, наверное, прошла быстрее, чем обида. Сергей – человек прямой, как шпала, он никогда не умел скрывать своих чувств.
Она ввела пароль своего ящика. Ага, одно новое сообщение. Будем надеяться, от Дайнеги, а не какая-нибудь дурацкая реклама.
«Дорогая Вика! Рад, что у тебя все хорошо. Пришли свое фото на фоне новой машинки. У меня тоже все в порядке, подал документы на майора. Восемнадцатого ухожу в моря, отвечать на твои письма не смогу, но ты мне пиши, когда будет настроение. Вернусь через шесть недель, отвечу на все. Удачи».
Дайнега почему-то никогда не подписывался. Скупое сообщение, но для немногословного Сереги и этого много.
Вика быстро отстучала такой же нейтральный ответ – особенных новостей нет, жизнь идет по плану, семь футов под килем.
Странно… Он давно ее разлюбил, она никогда его и не любила, но почему-то ждет его писем.
В дверь деликатно постучали.
Мужчина средних лет с вдохновенно-встревоженным лицом отрекомендовался сыном ее сегодняшнего пациента.
– Как прошла операция, доктор?
Состроив сочувственно-озабоченную мину, Вика принялась рассказывать. Как водится, немножко приукрасила: доктор не просто работал, а боролся и победил.
– Огромное спасибо. – Мужчина протянул ей пакет.
– Что это? – Обычно огромное спасибо выглядело несколько иначе. Как в докторской поговорке: «Большое спасибо в маленьком конвертике».
Она бесцеремонно заглянула в пакет с логотипом дешевого супермаркета. В нем был вафельный тортик. Ай да Балахонов, ай да поговорил с родственниками! А теперь поздно. Как говорится, услуга, которая уже оказана, ничего не стоит.
– Заберите, я такую дрянь не ем.
Балахонова она нашла в приемном отделении. Он пил чай в компании сестер.
– Алексей Михайлович, можно вас на минутку? – грозно спросила она. – Леша, ты же сказал, что говорил с родственниками!
– Ну… – Балахонов пожал плечами и в тоске покосился на дверь, которую Вика забаррикадировала собственным телом.
– И что же ты им сказал?
