– Я специально не стала сообщать тебе о его смерти. Ты просто не умеешь себя вести! Не дала нормально похоронить отца! – процедила побагровевшая мать, буравя дочь тяжелым взглядом.
– Ни за что не появилась бы в таком виде, но ведь ты не дала мне возможности проститься с ним по-людски, – старательно смягчив тон, произнесла Дженни.
– Знала, что тебе нельзя доверять! Говорила миссис Доусон, что от тебя толку уже не будет…
– Господи, мама! Я ведь не сломанный тостер! Я твоя дочь! Твоя дочь, слышишь?
Мать со всхлипом вздохнула. Сузив глаза, оглядела Дженни с головы до пят.
– Зачем ты пришла?
– Мне сейчас нечем заплатить за аренду. Если бы ты…
Мать покачала головой и пронзительно засмеялась.
– Так я и думала! На что ты тратишь деньги, если не платишь за квартиру? Все уходит на выпивку или наркотики?
В груди у Дженни словно щелкнул переключатель, к сердцу подкатила горячая волна. Зажмурившись, она попыталась представить себя на кушетке у психотерапевта.
Спокойно. Вдох, выдох…
– Я пришла в себя только через несколько месяцев, – снова заговорила мать. – Не хватало мне смерти мужа, так тут еще и ты выскочила на его могилу с таким воем, будто в тебя нечистая сила вселилась! Какое унижение…
– Я была не в себе, я…
– Да ну? Что еще скажешь? – воскликнула раскрасневшаяся мать, выплевывая слова в сторону дочери. – Ах, разумеется! Ты ведь что-то кричала про ужасную мать. Нет, не кричала – визжала. Злобная – так ты меня назвала? Кажется, после этого ты начала расшвыривать венки на гробе отца?
Дженни вздрогнула. Еще немного, и ее вырвет от стыда прямо в гостиной.
– В твоем выступлении был единственный положительный момент: как только ты прекратила бесноваться, все присутствующие на похоронах осознали, что просто так людей в дурдом не отправляют.
О смерти отца Дженни узнала в пабе от парня, которому отсосала в сортире за кружку пива и пачку сигарет. Новости он выложил на ходу, застегивая ширинку. Дженни позвонила в единственную ритуальную контору в городке, и там подтвердили: это правда. Даже назвали дату и время похорон.
О событиях того дня ей стало известно по рассказам друзей семьи и из полицейского рапорта. В пьяном угаре скорбящая Дженни устроила такой спектакль, что полиция была вынуждена вынести ей предупреждение и продержать до утра в камере участка. Очухалась она на следующий день с больной головой и гудящим телом, всю ночь проспав на твердой, как камень, лежанке под жутким сквозняком. В душе царила такая пустота, что Дженни решила: пришел и ее смертный час. Первым побуждением было приложиться к бутылке вина, стоявшей дома в холодильнике. Потом в голову пришла вторая мысль, которая, вероятно, ее и спасла. Она открыла телефонный справочник и нашла номер местного общества анонимных алкоголиков. В тот день Дженни достигла дна. Перед ней стоял выбор: вернуться к прежней жизни или решительно с ней порвать.
– Думаешь, если немного передо мной потанцевать, тебе все простится? Нет, дорогая, в реальной жизни так не бывает.
– Ты же знаешь, что я потеряла…
– Хватит об этом талдычить! – раздраженно перебила мать. – Надо было поставить точку и двигаться дальше.
– Это был мой ребенок!
Мать набрала в легкие воздуха, однако передумала и промолчала.
– Мне требовалась твоя помощь, я была одна в этой… в этой тюрьме.
– Дженни, ты тогда полностью утратила над собой контроль. Мы с отцом тебе ничем помочь не могли. Тебя отправили в лечебницу для твоего же блага. Что значит «тюрьма»? «Сосновый край» был хорошей клиникой. И не наша вина, что ты сознательно превратила ее в свой собственный ад.
