Громкий стук в дверь вырвал ее из раздумий. Вздрогнув, она уронила столбик пепла на постель и тут же захлопала ладонью, пытаясь погасить красную искру; тем не менее на пододеяльнике осталась крошечная дырка с черными краями.
– Вот дерьмо!
Дженни бросила окурок в тарелку у кровати и потерла пальцы друг о друга, избавляясь от следов пепла.
– Кто там?
– Это я, Боб.
Дженни щелкнула замком и приоткрыла дверь, не снимая цепочки. Боб неодобрительно нахмурился при виде неожиданного препятствия и уставился ей в лицо.
– Не поздновато ли, Боб, мать твою? Тебе что, делать нечего? Не сидится в пивной с дружками?
– И тебе доброго вечера.
Дженни скинула цепочку и впустила гостя. Тот выключил музыку и повернулся к стене над кроватью, изучая последние морские пейзажи, словно прогуливался по выставке в Национальной галерее.
– Любопытный мерзавец, – бросила Дженни, сложила бумаги в коробку и убрала ее на столик у окна.
– Неплохие рисунки. Знаешь, тебе следовало поступить в художественную школу.
– Знаешь, у меня в то время были совсем другие занятия, – буркнула она, вытаскивая из жестянки недокуренный бычок.
Боб хмыкнул, вальяжно уселся на металлический стул и отвинтил крышечку извлеченной из кармана серебристой фляги. Жадно присосался к ней, словно новорожденный ягненок к вымени. Дженни поставила жестянку на книжную полку и сделала еще одну самокрутку.
– Такое вроде только старики курят, – заметил Боб.
– Старики и нищие женщины.
– Ой, не начинай нести этот бред насчет нищеты! Я к тебе благосклонен, и ты прекрасно об этом знаешь. – Вытащив огромный носовой платок, Боб прочистил нос. – Ну и холодина здесь…
– Надо пожаловаться арендодателю, – усмехнулась Дженни.
– Очень смешно. Я же принес тебе обогреватель, забыла?
– Этой штукой и хомячью клетку не обогреешь, – возразила она, ткнув пальцем в маленький калорифер, и нервно затянулась.
Боб остановил на ней внимательный взгляд. Душ за стеной наконец выключили. Жилец, занявший ванную, почистил зубы и воспользовался дезодорантом – слышимость была отличная.
Дженни задолжала за комнату уже за три недели. Карикатуры шли не очень; оставалось лишь надеяться на продажу миниатюр на рождественских ярмарках, до открытия которых еще пара недель.
Боб запустил руку в коробку для обуви и извлек стопку газетных вырезок.
– Не смей…
Не обращая внимания на ее протесты, мужчина откинулся на спинку стула.
– Ты знаешь это место как никто. – Он ткнул пальцем в текст.
– И что? – осведомилась Дженни, обкусывая ноготь на пальце.
– Об этом я и хотел с тобой поговорить, а не выслушивать всякую чушь насчет дружков в пивной.
– О чем это ты? – Она нервно усмехнулась. – С чего тебя вдруг заинтересовал «Сосновый край»?
Боб сел прямо, сцепив руки на коленях. В тусклом свете комнаты белки его глаз казались желтыми и нездоровыми. Порой Дженни брала дрожь: вдруг он заболеет и умрет? Тогда ее вновь ждет улица… Боб махнул в сторону бесчисленных морских пейзажей.
– Ты ведь не собираешься жить в этой конуре вечно? Наверняка хочешь переехать на побережье?
– В Уитби, – выдохнула она название города своей мечты.
– Тогда сегодня – твой счастливый день. Дело в том, что я пытаюсь развивать свою империю недвижимости, но в последнее время уперся в глухую стену – уж извини за каламбур. Мне требуется твоя помощь. – Боб прищурился. – Заодно поправишь свое финансовое состояние. Полагаю, ты не в том положении, чтобы отказываться.
