рубашка, закатанная в рукавах до локтей, была расстёгнута на три первые-верхние пуговицы и заправлена в
чёрные же джинсы, «сомкнутые»
чёрным кожаным ремнём и заправленные, в свою очередь, в
чёрные высокие кожаные кроссовки. И
ангел-блондин. С короткими
светлыми волосами, выбритыми и уложенными – по типу первого. С
серо-голубыми глазами – под высоким
бледным лбом и широкими
светлыми бровями: до которых – почти и доходят
такие же длинные ресницы, спадая
тенью, уже и сами, на его пухлые щёки; и длинный широкий нос – над узкими губами, что так и не дрогнули в его же привычной и «завсегдатой» улыбке, как и округлый подбородок.
А мы ведь почти с тобой –подружились… Ты был – первым, кого я встретила на «потоке»; и с кем – ждала остальных… в свой и твой же: «первый учебный день»!..Тогда твоя «белая» футболка и «светло-синие» джинсы с кучей дыр и разве только редким наличием ткани, почти свисающие с талии и ниспадающие на пол, почти и укрывая собой «белые» низкие кроссовки –казались чем-то: весёлым и… даже «забавным»! Нежели «сейчас» –когда хочется лишь увеличить количество «дыр» в них; и окрасить остальную «светлую» ткань –во что-то более: яркое и… «живое»! Они отваживаются – даже и подойти ко мне. А и тем более – «попытаться» отнять у меня пушку, лишив меня равновесия: ударив пару раз по коленям сзади. Но,
увы и ах – для них, реакция
у меня – куда лучше
их! Удар правым локтём – в лицо, подсечка левой ногой – под ноги: так лишён равновесия – один. А второй – уже садится на колени по
приказу… пули, ударившей в его же левое колено и пробившей его затем.
Семь! Вижу, как рты остальных – раскрываются в…
крике ужаса. И я даже почти уверена, что их голос – срывается затем: на писк и визг. Что у
одних. Что и у
других. И только тушь и тени,
у девчонок, размываются и рассыпаются – по щекам!
К худу ли, добру… Но уж и к чему-чему, а к этому «роду и подвиду толерантности» – мы ещё не подошли и не пришли. Даже –
и не начали «идти»! А уж и «придём» ли к этому – вообще?.. Кто знает! Да и что уж говорить – о ногтях. Что там. Что и… «этам»! А там – и волосах и… Так же! Ну а для меня это, как и прежде всё, «пустой звук». Не-мой!– Расстёгивай ширинку – раз уж и «сам» сел… – Говорю монотонно сидящему всё ещё и в луже собственной же крови на коленях парню. – Да не свою!.. «Его» – сначала. Не будь же «эгоистом» – хоть здесь и сейчас, в конце-то концов! Во-о-от… И давай – сделай ему: «приятно»! Такой, знаешь, крепкий… мужской… дружеский минет. Чтоб я поверила!
Но и он же, сделав всё – лишь наполовину, начинает верещать и так же орать на меня: будто и я виновата, что он не хочет «заканчивать», а там и узнать у другого – не хочет ли и он уже «по-кончить». Не «со мной» – я же не «эгоистка»! И почему же вас всех нужно заставлять, а? Так трудно сделать всё –как надо и… сразу, чтобы не умереть… так же; так ещё –и «быстро»?! И дуло пушки – вновь касается, вот только уже его и его же правого виска. Курок – вновь щёлкает, просится на волю и свободу, но я продолжаю сдерживаться; и главное – сдерживать и держать его. Не спускаю…Жду! Парень же – вмиг замолкает, содрогается всем телом и смотрит… жалобно-просяще… на своего друга! Какая прекрасная картина… «Маслом»! И какое замечательное зрелище! Немного «жирновато», правда… И чуть-чуть – аляписто. Но и вскоре же будет – не только «им»: ещё и «мелом»! Ах… «Блондин и брюнет»! Нет, не так. Брюнет «над» блондином!
