Неужели он все это помнит?
Потом он почувствовал, что они оба устали от слов. Глубокая ночь и темнота сделали мысли лишними, куда-то исчезли силы и появился страх заснуть.
– Ты не думай, я не больна, – ни с того, ни с сего , робко произнесла она в полной тьме и тишине…
Тогда он не захотел понять этой ее фразы, не осмелился расценить ее, как согласие, как приглашение. Ему было семнадцать лет, и он толком не понимал, что с его стороны должно последовать за этими словами. Сейчас ему самому не верилось, что он был таким.
Вскоре стало светать. На прикроватной тумбочке внезапно резко и громко зазвенел будильник.
– Б–дь! – вырвалось у нее, и тут же прикрыла охальный рот ладошкой. – Ой, извини.
Она вылезла первой из кровати и, пока одевалась, он еще остро не сожалел о том, что все кончилось – ее тепло еще оставалось с ним, и когда он провожал ее до калитки, и когда, прощаясь, договаривались о какой-то встрече, в которую обе не верили, и когда с Джоном целый день бродили по замерзшим вспаханным полям, отыскивая по оврагам заячьи норы, и когда стаканами пили «Ванна Таллинн» у соседа под жареную зайчатину, и когда курили в тамбуре на обратном пути, и когда сидел на лекции на следующий день, и на следующий…ее тепло было еще с ним, и он постоянно вспоминал его, но теперь уже точно тоскуя и сожалея, что все кончилось….
9.
Евдокимов уже спал. Слава богу, он никогда не храпел. Как ему это удавалось при его толщине и короткой шее? А у него сна ни в одном глазу, хоть слонов считай. У каждого свой способ. В детстве дед советовал повторять про себя : «Белая лошадь, черная лошадь…Белая лошадь, черная лошадь..». Никогда не действовало.
«Виски «Белая лошадь» чистое, как слеза. По стакану можно? -Можно. По другому можно?– Можно. Дальше удержаться можно? – Нельзя». Да… виски сейчас помогло бы. Из какого же это спектакля? «Четвертый»? Неплохой был спектакль в БДТ… Они опоздали к началу и первое действие простояли на галерке… Нет, там была другая песня, но очень похожая по стилю. А еще тогда его покоробило от услышанного : «…но она почему-то любит заниматься этим именно с тобой». Главный редактор говорит герою… Это же плагиат, сперто у Хемингуэя слово в слово. Но, может быть, Симонов сделал это неосознанно, непреднамеренно, просто забыл, откуда эта фраза всплыла в его мозгу и посчитал за свою. Такое бывает. Они еще с Леной поспорили тогда в антракте на эту тему…
Пожалуй, придется встать, выключить «козла», слишком душно становится…
Заснет он сегодня или нет? Похоже, что нет. Бессонница – первый симптом невроза, как тебе известно.
…Выйдя из дома, они долго ждали трамвая. До Ланской могла довести только «двойка», а она ходила редко.
– В ту сторону уже три прошло, а оттуда ничего.
– Давай не будем спешить. В субботу электрички идут одна за одной. Приедем, когда приедем.
– Хочется побыстрее, раз уж мы, наконец, собрались. Пока тебя раскачаешь, всякая охота пропадет. Они звонили и передали, что будут ждать нас к ужину, что без нас не сядут за стол.
– К ужину мы успеем, разве только у них не принято ужинать раньше семи.
Он представил, как «двойка» сейчас заполняется пассажирами на кольце у ЦПКиО, из диспетчерской выходит вагоновожатая, залезает в вагон, занимает свое место перед простеньким пультом, раскладывает пачки талонов, что-то чиркает в путевом листе, терпеливо дожидается бегущих к трамваю, через зеркало окидывает взглядом салон… и вагон трогается. Всегда, когда так представишь, трамвай тут же приходит. Громоздкую хозяйственную сумку, мешавшую ему в руках, поставил на землю. Ее содержимое – банка с салатом из морской капусты и пара батонов, раздражало его.
