–А у неё, значит, были не игры?
–Это здесь причем?
–Мне просто хочется понять, почему вы – мужчины на каждом углу трепете о том, что вам нужна скромная, милая женщина, но голову теряете именно от шлюх? Почему она, Олег?
Я хмыкнул.
Забавный вопрос от «любящей» женщины. Уж она -то должна понимать, что на него нет ответа и никогда не будет. Любовь, как и сотворение мира необъяснимы. Но у меня всё же была теория на этот счет и я решил ей поделиться.
–Потому, Алиса, что дело не в том, какой человек, а в том, как ты себя с ним ощущаешь. Любовь – это полёт. Настолько захватывает дух, что становится плевать скромница ли она, шлюха, а может, и еще кто похуже.
–Мне тоже «плевать», Олег.
–Нет, Алис, тебе не плевать и никогда не было, – покачал я головой с невеселой усмешкой. Злость отступила, осталась лишь грусть о взаимно-потерянном времени.
–Думай, как хочешь, я не собираюсь тебе ничего доказывать.
–И не надо. Мне бы не хотелось становится «редкостной скотиной» и портить тебе жизнь. В конце концов, мы шесть лет относились друг к другу с уважением. Давай, и расстанемся, не теряя его.
Алиса усмехнулась сквозь слезы и некоторое время молчала, рассматривая свои руки.
–Хорошо. Ты прав, – не скрывая горечи, заключила она.
–Рад, что мы пришли к общему знаменателю. Я всегда ценил твою рациональность и рассудительность.
–Ну, хоть что-то, – сыронизировала она и тяжело вздохнув, поднялась с кресла. – Мне пора. Извини, что «свалилась, как снег на голову», я действительно переживала и не подумала, что тебе сейчас не до моих чувств. Хотя тебе всегда было не до них.
–Не начинай, пожалуйста.
–Не буду, – снисходительно улыбнулась она и развернувшись, направилась к двери, бросив напоследок. -Береги себя.
Когда за ней закрылась дверь, я, наконец, выдохнул с облегчением, хотя неприятный осадок остался, как ни крути. Что-то менять в своей жизни всегда не просто. Особенно, когда дело касается людей, даже тех, которые тебе по сути не нужны. Но я слишком устал, чтобы размышлять об этом, поэтому, кое-как поднявшись, заставил себя принять душ, а после направился к Сашке.
Он уже был в кровати и мама читала ему какую-то сказку.
–Ты долго, – насупился сын, когда я ели-как уселся. Тело ныло кошмарно.
–Не так уж и долго, сына, – возразил я, чмокнув его в пухлую щечку.
–Олег, тебе нужно пройти осмотр у врача, вдруг ребра сломаны, – взволновано заметила мама.
–Не преувеличивай. Немного бока намял, вот и всё, – отмахнулся я и забрал у неё книгу. – Иди, отдыхай.
–Олег! – строго взглянула она.
–Мама! – обманчиво-мягким тоном парировал я. И она сразу всё поняла, поэтому тяжело вздохнув, покачала головой.
–Какой ты вредный, Олежка, прибила бы!
–Я тоже тебя люблю, мамочка, – подмигнув улыбающемуся Сашке, послал ей воздушный поцелуй, за что тут же отхватил леща.
–Дурачок, – засмеялась мама, а потом наклонилась и обняла крепко-крепко, дрожащим голосом шепча. – Я так испугалась сынок… Так испугалась! Если бы с Янкой нашей что-то случилось… Господи! – разрыдалась она, не выдержав.
–Шш, родная, всё позади, – приговаривал я, успокаивающе поглаживая её по спине. Саша испуганно замер, маму же будто прорвало.
–Да какой позади, Олег! Что вот эта твоя приехала? Зачем она тебе вообще? Я же вижу, как ты на Янку смотришь всегда, а она как на тебя… Прекрати уже насиловать себя и над девчонкой издеваться. Ну, любите же друг друга! Ну, прости ты её, сынок! Что бы не сделала, прости. Нельзя же так жить! Ребёнка сиротой сделали и сами маетесь непонятно с кем и для чего – смотреть тошно.
