– Это Памела, – представил жену Себастьян. – Доктор Беннетт.
– Очень приятно, доктор, – сухо сказала Памела, но, поняв, что сейчас не время для выяснения давно закончившихся отношений, перешла к делу. – Сегодня ночью на плече Элен появился еще один…
– Позвольте, – мягко, но решительно прервала Фиона, – я посмотрю сама, хорошо? Иди ко мне, Элен, ты не боишься, что я сделаю тебе больно?
Доктор Беннетт подвела девочку к окну и долго разглядывала синяк, будто это было экзотическое тропическое растение.
– Ну что? – не вытерпел Себастьян после нескольких минут напряженного молчания.
– Хочешь мороженого, Элен? – спросила доктор Беннетт. – Шоколадное или фруктовое?
Усадив девочку на стул рядом с Себастьяном и подав знак официанту, Фиона повернулась к Памеле:
– Уверяю вас, – сказала она, – девочка здорова. Я сделала полный анализ крови. Единственное нарушение – немного пониженный гемоглобин, но это естественно, принимая во внимание условия, в которых она провела первые годы своей жизни. Этот синяк – и наверняка, другие тоже – результат… м-м…
Фиона смутилась, стараясь подыскать слова, не обидные для Флетчеров, но правильно описывавшие суть дела.
– Ты хочешь сказать, что Элен били? – прямо спросил Себастьян.
– Если ты внимательно приглядишься, то увидишь, что кровоподтек по форме похож на три пальца… ну, как если бы ты взял девочку за плечо и сильно…
– Я? – возмутился Себастьян. – О чем ты говоришь?
– Я не имею в виду тебя лично, просто…
– Вчера вечером, – резко сказала Памела, – кровоподтека на плече Элен не было, я буду утверждать это даже на Страшном суде. Ночью я трижды входила в детскую, но к Элен не прикасалась, в этом я тоже готова присягнуть.
– Девочка спит спокойно? – поинтересовалась Фиона. – Не кричит во сне? Ей не снятся кошмары?
– Она несколько раз что-то пробормотала, кажется, по-русски, – вспомнила Памела. – А вообще… Нет, спала спокойно.
– Элен разговаривает с вами по-русски?
– В первое время, но дети очень быстро учат язык, – вмешался в разговор Себастьян, – и уже месяца через три после переезда Элен перестала вставлять в свою речь русские слова. Я уверен, она уже и думает по-английски.
– Понятно, – протянула Фиона.
Элен сосредоточенно ела мороженое и не обращала внимания на разговоры взрослых.
– Вы не будете возражать, – сказала Фиона, – если я поговорю с девочкой наедине? Басс знает, – обратилась она к Памеле, – мое медицинское образование включает и подготовку психолога.
Памела хмуро посмотрела на мужа и произнесла неприязненно:
– По закону при разговоре с детьми должен присутствовать один из родителей.
– Конечно, – кивнула Фиона. – Проблема в том, что в вашем присутствии реакции Элен могут оказаться несколько иными, чем… Я не настаиваю, просто предлагаю, потому что, мне кажется, это может дать результат.
– Пам, – сказал Себастьян. – Я думаю, доктору Беннетт можно доверять.
– Конечно! – воскликнула Памела. – Можно доверять!
Она смяла лежавшую на столе салфетку и швырнула на пол.
– О Господи, – пробормотала Памела, – извините, я…
– Не нужно извиняться, – участливо сказала Фиона. – Я понимаю…
– Хорошо, – согласилась Памела. – Где вы хотите разговаривать? Мы с Бассом будем рядом, в соседней комнате.
– У меня кабинет в терапевтическом корпусе. Элен доест мороженое, и мы отправимся.
* * *
– Почему так долго? – нервно сказала Памела. – О чем она может разговаривать с маленьким ребенком вот уже полтора часа?
