– Вы мне расскажете, что случилось, в конце концов? – Она, в отличие от сестры, на публику не играла. Её расслабленное выражение лица говорило о внутреннем спокойствии – или мне просто хотелось верить, что после активного Вестера и эпатажной Грейси я смогу устроить выходной для своих нервов. – Проходите. – Девушка пропустила нас внутрь. Ещё с порога я разглядел разноцветные полки возле белой деревянной лестницы, красный ковёр неподалёку и длинный, широкий коридор, ведущий в остальные комнаты. Оказавшись внутри, смог разглядеть, что на полках лежали книги. Море книг, море журналов и каких-то коллекционных изданий. Вся стена пестрела этим разнообразием, а по бокам от полок красовались картины. Словно я попал в музей.
Клео помогла нам развесить мокрые вещи и познакомила с родителями, которых мы застали на кухне. Они показались мне какими-то слишком… официальными. Правда, это было лишь первое, ещё не точное впечатление. Оно развеялось, когда они впервые улыбнулись, стоило Вестеру произнести пару фраз в своей привычной манере. Долго мы на кухне не задержались: Клео начала тихонько намекать однокласснику взглядом, что у него ещё был перед ней должок. Взяв обоих за руки, она вытащила нас в коридор и потянула за собой наверх, в царство света. Чем выше мы поднимались, тем больше становилось солнца, что проглядывало сквозь тучи за широким окном впереди. Дойдя до него, я успел увидеть симпатичную лужайку с садовыми фигурками и маленьким прудом – всё как у любой другой семьи в нашем городке, – а затем вновь последовал за Клео. Она довела нас до одной из комнат на втором этаже и снова пропустила вперёд, предоставив возможность полюбоваться уютной подростковой комнатой с ещё большим количеством книг, чем в коридоре, широкой бежевой кроватью с высокими подушками и компьютерным столиком с ноутбуком на нём. Однако привлекло меня совсем не это: среди разноцветных плакатов и таблиц я заметил распечатанные цитаты Розы Люксембург и Симоны де Бовуар, а также красноречивый знак зеркала Венеры. Значит, за той самой «рекламной кампанией» Клео стояло что-то стоящее. Хотя вопрос с благотворительностью по-прежнему был открыт.
– Садитесь, – сказала девушка, указав нам на кровать. Мы с Вестером послушно сели, а Клео попыталась выжать из себя улыбку и смахнула со лба светлую прядь. – И рассказывайте.
Уговаривать никого не пришлось. Вестер за считаные минуты рассказал о допросе, бросился в совершенно ненужные рассуждения о том, почему кофейный автомат не хотел выдавать ему кофе, из-за чего ему пришлось вызывать администрацию. Что-что, а драму на пустом месте Цукерман создавать умел.
– Давай ближе к делу, – не вытерпел я где-то на середине. Мои слова подействовали на Вестера отрезвляюще, заставив наконец рассказать о моей глупой выдумке.
– Рейн?! – Клео раскрыла рот, как это делают только в фильмах. – Флеминг, чем ты думал? Я понимаю, что и ты, и все мы хотим лучшего для Саванны, но это не выход. Флеминг, Господи! – измученно протянула Клео и плюхнулась рядом с Вестером, схватившись за голову. Её ужас был до того искренним, что меня неслабо передёрнуло от осознания того, что же я всё-таки натворил. Хотя я всё же не совсем понимал реакцию девушки: неужели я совершил какой-то смертный грех и должен был всю оставшуюся жизнь смывать с себя грязь позора?
– Я ему то же самое сказал, – поддакнул Вестер, заёрзав на месте. – Сейчас бесполезно что-то объяснять. Да, Флеминг? – хихикнул он.
