Читать онлайн Лизи Харрисон - Клуб любительниц грязных книг

Перл-Бич.

Пятница, 18 мая 1962 г.

Полнолуние

Если бы Глория Голден была честна, то призналась бы, что устраивает вечеринки по пятницам вовсе не для того, чтобы в очередной раз насладиться недавно отремонтированной кухней. Не были они и поводом лишний раз встретиться с Дот, Лидди или Марджори, поскольку настоящим друзьям не нужны поводы. Честная Глория призналась бы, что эти еженедельные посиделки были единственным островком стабильности в ее жизни и что каждый раз она нервно постукивает пальцами по столешнице только потому, что слишком многое утратит для нее смысл, если подружки подведут и не приедут. Но молодая красивая женщина, у которой был успешный муж, здоровый малыш и прекрасно обставленный дом на берегу океана, не имела ни одного повода считать себя обделенной. Ни тогда, когда ей делали комплименты и сравнивали с роскошной блондинкой Энн-Маргрет. Ни тогда, когда она слышала о голодающих в Конго детях. Поэтому Глории и не в чем было признаваться.

Когда подруги приехали (они всегда приезжали), постукивания по столешнице сменились звоном посуды «Тапервер» и записями Нила Седаки, проигрываемыми на «Магнавоксе».

– If you’re feeling low down ’cause your baby’s left town, – пели они, держа ложки вместо микрофонов и кружась по полу, выложенному дорогой испанской плиткой, как танцовщицы из «Шоу Эда Салливана», – get out and cir-culaaaaaaaaaate…

Веселая и раскрасневшаяся после приготовления ужина Глория подошла к детскому манежу в гостиной.

– Майкл мог бы проспать даже концерт Элвиса, – сказала она о своем спокойном сыне.

Одновременно раздался телефонный звонок, и ребенок расплакался.

– Кто это? – прошептала Марджори, как будто все они были еще робкими первокурсницами, а не взрослыми 22-летними женщинами.

– Лео, – произнесла одними губами Глория. Она заметила свое отражение на стеклянной дверце большой газовой плиты. Концы ее медово-белых волос поникли; она встряхнула прическу, чтобы пряди больше напоминали по форме английскую букву «J».

Глория расцвела при мысли о муже, как бутон розы при свете солнца. И было не важно, что он звонил из своего офиса, который был всего в 55 милях от нее в Лос-Анджелесе. Она сразу представила его черные волосы и темно-синие глаза, ощутила его дыхание с легким ароматом бурбона и почувствовала его прикосновение. Это прикосновение. Оно буквально переполняло ее душу бесконечно нарастающими звуками музыки и взрывало яркими огнями изнутри. Как будто сам Уолт Дисней впрыскивал ей в вену мелодии из мультфильма «Фантазия».

– Чего он хочет? – спросила Лидди, вскинув густые брови.

Глория пожала плечами. Она надеялась, что восемнадцать месяцев бесконечных разъездов Лео в интересах студии «Парамаунт» наконец-то подошли к концу и его работа будет хорошо оплачена. Что его оценили по достоинству и повысили. Что теперь они смогут переехать в Беверли-Хиллз, общаться с заумными интеллектуалами и летать по всему миру на своих самолетах. Не так, как это делает Марджори – стюардесса авиакомпании TWA, а как это надлежит делать: всей семьей и в костюме Джеки Кеннеди.

– Хорошие новости, детка, – сказал Лео. Он затянулся сигаретой и выдохнул. – Я только что обедал с одной актрисой из «Завтрака у Тиффани», и ты, драгоценная, стала обладателем бесценного автографа: «Глория, мои наилучшие пожелания. Одри Хепбёрн».

– Отлично, – ответила Глория, накручивая провод телефона вокруг пальца. – Во сколько ждать тебя и мой автограф на ужин? Я готовлю твое любимое…

– Как раз об этом…

Глория перестала улыбаться. Только не это, подумала она. Пожалуйста, нет.

Но Лео ничего не мог поделать. Он должен был очаровать очередную упрямую старлетку и убедить ее подписать контракт. Ужин… алкоголь… все что угодно, лишь бы контракт был готов к понедельнику.

Майкл плакал все отчаяннее.

– Это значит, ты опять ночуешь в отеле «Балтимор»?

Лео чиркнул спичкой:

– Извини, детка.

Как обычно, Глория сказала, что все понимает. Только услышав гудки на другом конце провода, она по-настоящему впала в отчаяние.

Сначала она хотела рассказать подругам правду: что Лео две ночи не был дома и она безумно одинока. Они выкурили бы по сигарете и утешили бы ее точно так же, как делали это прежде в колледже, если Лео слишком увлекался водным поло и забывал позвонить. Но мисс Матримония, ведущая в журнале «Ladies` Life» колонку, посвященную браку, категорически запрещала это делать.

Дорогие женушки, написала она однажды. Напоминаю всем любительницам совать свой нос в чужие дела. Ваши мужья нисколько не сомневаются, что имеют право на личную жизнь, несмотря на женитьбу. Если вы действительно хотите позаботиться о своей семье, то пересмотрите фильм «Веселая вдова». Заплатив 16 долларов и 50 центов, вы немедленно почувствуете, как становитесь более стройными и подтянутыми. Да, можете не благодарить за совет.

– Что произошло? – спросила Дот, мило надув свои пухлые губы. – Все в порядке?

– Лео сказал, что думает только обо мне. Это все. – Глория через силу улыбнулась. – Начинайте без меня, красотки. Скоро вернусь.

Дот и Лидди удалились с тарелками на террасу, а Марджори, не терпевшая командный тон, улеглась на диване и скрестила босые ноги. Ее высокая грудь часто вздымалась, едва помещаясь в декольте.

– Почему он все-таки позвонил?

Глория хрустнула сельдереем:

– Я же сказала.

Марджори вздохнула. Один из ее роскошных каштановых локонов на мгновение замер на щеке.

– Я знаю, как тебя разговорить. – Она вскочила на ноги и начала осматривать шкафчики. – Где же ты прячешь бутылку «Смирнова»? – спросила Марджори, как будто хозяева могли хранить водку среди фарфоровой посуды «Ленокс».

– Водка? Сейчас 11:30 утра!

– Ого, материнство не всем добавляет ума, – обратилась Марджори к несуществующей аудитории. Затем, взглянув еще раз на висящие на стене часы, она с недовольным видом пересекла кухню и перевернула их. – Теперь правильно. Пять часов. Было бы неплохо найти вермут и оливки, раз уж я здесь. Люблю коктейль «Грязный мартини». – Она взяла тарелку с купленным в магазине салатом, толкнула своим роскошным задом дверь и вышла на террасу.

Подруги сидели за столом на своих обычных местах: Марджори во главе, Дот и Лидди по краям. Для Глории они оставили ее любимое «заднее» место.

Обычно к ужину последние лучи уходящего солнца еще освещали морскую гладь, однако на этот раз плотный туман, похожий на клубы сигаретного дыма, окутал пальмы и полностью скрыл вид на океан.

– Кто хочет пить? – спросила Глория с таким видом, как будто предлагала газировку, а не водку с вермутом, уже разлитую по хрустальным бокалам для мартини.

– Наконец-то, – сказала Марджори. – Давайте поскорее надеремся.

Дот ахнула:

– До первой звезды?

Лидди схватила пальцами крестик, который носила на шее с 12 лет:

– Ты можешь хоть иногда быть серьезной?

– Mon Dieu! – воскликнула Марджори, накануне вернувшаяся из первого трансатлантического рейса в Париж. – Да все французы пьют во время обеда и ужина.

Хвостик Дот упрямо дернулся из стороны в сторону.

– Бизнесмены, но не леди.

– Все, – настаивала Марджори. – Тебе надо хоть иногда выезжать за пределы своего городка.

Дот показала язык.

Марджори стремительно ущипнула его.

– Хватит уже. Не ведите себя как дурочки, – сказала Глория, раздавая бокалы.

Лидди сделала глоток ледяной воды:

– Мы не дурочки.

– О, да! Конечно, извини, но ты носишь на голове розовый платок.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать?

Марджори поцеловала Лидди, оставив на ее щеке ярко-красный отпечаток своих губ:

– Ты же знаешь, как я люблю тебя, Лидди, но ты еще более скромна и зажата, чем блузка Дот и рот Глории, вместе взятые.

Дот поправила глухой воротничок:

– Закрытая блузка – это модно.

Глория внимательно изучила отражение своих губ на лезвии ножа:

– Что не так с моим ртом?

– Он всегда на замке.

– На что ты намекаешь?

Лидди и Дот переглянулись и заурчали, как кошки.

Это был их тайный знак, придуманный еще в колледже для выражения одобрения. Вначале они шутливо мяукали, но в итоге остановились на кошачьем урчании.

– Это уже наскучило, Гло, – сказала Марджори, накладывая салат с макаронами в тарелку.

– Что именно?

– Да все твои отговорки вроде «Я не обсуждаю Лео».

– Мы женаты! Мы отмечаем кожаную свадьбу через два месяца.

– И что с того?

– Да то, что быть мужем и женой в течение двух лет и десяти месяцев это совсем не то же самое, что просто встречаться в колледже. Я должна хранить его личную жизнь в тайне.

– От нас?

– Ото всех.

– Кто это сказал?

– Не кто, а кому.

– О господи, Дотти, перестань меня поправлять.

– Какой ужас, Марджори. Не поминай имени Господа всуе.

– Я уверена, что он тоже ничего не рассказывает обо мне, Лидди.

Подружки одобрительно заурчали.

– Хорошо. – Глория отодвинула тарелку в сторону. – Ты хочешь знать, почему звонил Лео?

Девушки наклонились к столу. К их удивлению, Глория залпом выпила свое мартини.

– Он взял для меня автограф у Одри Хепбёрн и захотел об этом рассказать. Только и всего.

Марджори сочувственно положила руку на коленку Глории:

– Дорогая, даже я понимаю, как много значат автографы, хотя и витаю в облаках три дня в неделю.

– А я не понимаю.

– Это значит, что Лео не приедет сегодня домой.

Глория зажгла сигарету.

– Каждый раз, когда Лео остается в Лос-Анджелесе по работе, – Марджори выделила «по работе», – он привозит чей-то портрет с автографом. Джанет Ли, Дебби Рейнольдс, Тони Кертис, а теперь Одри. Как ты думаешь, почему?

Глория непонимающе помотала головой.

– Он хочет загладить вину. – Марджори прикоснулась указательным пальцем к большому и поместила в образовавшееся кольцо коктейльную трубочку.

– Ты полагаешь, что мой муж…

– Марджори ничего не полагает, – вмешалась Дот. – Она неудачно выразилась и допустила один из возможных вариантов. Не так ли, Марджи?

– Нет, я полагаю.

Глория с угрожающим видом затушила сигарету:

– Нет никаких вариантов. Лео закрывает важный контракт, это все. – Она подняла тарелку с фаршированными яйцами и протянула ее Лидди: – Их надо съесть, пока не засох майонез.

Тарелка прошла по кругу и вернулась на место.

– Итак, – с энтузиазмом хлопнула в ладоши Дот, – у кого-то завтра вечером свидание с Патриком Флинном.

Лидди зарделась.

– Это ничего не значит, – сказала она. – Мы просто ходим в одну церковь.

– Я слышала, он хочет стать пастором.

– Полагаю, еще больше он хочет забраться ей под юбку, – поддразнила ее Марджори.

– Обещай, что не наденешь это старое васильковое платье.

– Что с ним не так?

– Оно просто отвратительно. На нем катышков больше, чем прыщей у Ленни Гузмана.

Все разом заурчали.

– Тебе двадцать два года, Лидди, – продолжила Дот. – Почти всех достойных мужчин давно расхватали, и Патрик может стать неплохой кандидатурой. Позволю себе предположить, что о таком муже мечтают все девушки в округе. Ты заметила, сколько людей было в церкви в прошлое воскресенье?