– Садись, Наташка, – сказала я. – Поедем в «Арсенал». Да садись же ты!
– Он сказал, что Сашу убили… – пробормотала Самсонова, почти без чувств опускаясь на переднее сиденье. – Он сказал, что…
– На-ту-ля! – Я потрепала ее ладонью по голове, потом решительно уселась за руль и дала задний ход: нужно было развернуться, потому как стадион «Арсенал» и соответственно офис команды при нем находился в противоположной стороне. – Не волнуйся ты так! Ну… может, это глупая шутка! Ты же мне сама рассказывала, как в Турции твой Саша пошел купаться в море и изображал, что он утонул, а ты дико перепугалась и начала звать на помощь, а потом три дня с Сашей не разговаривала. Ведь было такое?
– Было…
– Ну вот. Может, тот, кто взял Сашину трубку, уже напился до клубящихся в углах зеленых чертиков. А сам Саша действительно мертвецки, только мертвецки пьяный – валяется где-нибудь под столом. Они же сегодня Кубок России проиграли! Как говорится, если это не повод хорошо надраться, тогда что же…
А на самом деле на душе было хреново.
– Тот, кто взял трубку, не был пьян, – выговорила Наташа. – У него был такой голос… как будто… как будто это в самом деле правда.
Я хотела что-то сказать, но горло перехватило, и я поняла, что весь мой опыт, вся моя интуиция, наработанные за эти годы, выносят жестокий и безапелляционный вердикт: Александр Самсонов на самом деле мертв.
* * *
Стремительно темнело. Собирался дождь, и с Невы тянуло промозглой – совсем не майской – сыростью. Порывы ветра трепали ветви деревьев. Небо наливалось угрюмой, нездоровой, по-октябрьски свинцовой тяжестью.
Немногочисленные прохожие, кутаясь в плащи и курточки, спешили по домам – укрыться от назревающей непогоды.
Угнанная мной «БМВ» вылетела на встречную полосу и, срезая поворот и не обращая внимания на возмущенные гудки, проехала вдоль чугунного забора и остановилась возле входа в офис «Арсенала». Тут стояло еще несколько машин.
Однако серебристого «Хендэй соната» Самсонова среди них не было.
Почти синхронно с нами, как я заметила, к клубу подъехал серый джип «Мерседес», из которого вынырнули несколько парней и решительно направились к входу в офис.
– Так, – произнесла я, – что-то мне подсказывает, что эти ребята не из прокуратуры или ментовки. Наверно, хотя бы потому, что их машина мало напоминает служебную «Волгу». Вот что, – я порылась в сумочке и протянула Наташке свой сотовый телефон (Наташкин-то разбился и остался лежать на асфальте возле касс предварительной продажи авиабилетов!), – сиди тут, и если что, сразу звони вот по этому телефону. Я пока пойду и посмотрю, в чем дело. Не нравится мне все это… не нравится.
– Я пойду с тобой, – задушенно пробормотала Наташа и приподнялась на сиденье.
– А вот этого не надо! Сиди тихо и сделай вид, что тебя в машине нет! Не знаю, что и кто за всем этим стоит… но такие шуточки мне не нравятся!
И я выскользнула из машины и направилась к дверям офиса, в которые только что вошел последний из приехавших на серебристом джипе парней.
Как раз в этот момент блеснула молния, громыхнул гром и разразился дождь, за несколько секунд перешедший в ливень.
Я ускорила шаг и скользнула под козырек «арсеналовского» офиса.
Я потянула на себя ручку массивной двери и прошла внутрь.
Вестибюль встретил меня неожиданной тишиной. Здесь царил полумрак и покой, а удары грома и шум дождя снаружи доносились сюда только глухим буханьем и невнятным бормотанием.
