– Спасибо. Рад, что мы нашли общий язык, – Майкл слегка улыбнулся. – А теперь, с вашего позволения, я продолжу работу, – он повернулся к столу и взял в руку мышку.
– Да-да… Хорошо… Конечно… Удачного дня, мистер Грант, – промямлил босс, смотря в спину своему работнику. – Тогда я вышлю вам бонус за прошлый месяц сегодня вечером, вам так будет удобно?
– Да, благодарю, – ответил Майкл, не отворачиваясь от монитора. – И еще, – герой прекратил печатать, – насчет Сна, как он вам?
– Сна? Прошу прощения, Майкл, но я тебя немного не понимаю… – мистер Пинк проклинал все живое на земле, что взял на должность именно этого человека.
– Разве вы еще не в курсе? – Майкл не отводил взгляда от монитора.
– Не в курсе? – тупо повторил босс.
– Я о тех десяти темных существ во Сне. Хотя, знаете, это уже неважно. Можете идти, Майкл продолжил писать неведомый текст, а мистер Пинк, чуть повозившись на месте в полном недоумении, развернулся и ушел, забыв лучшие отчеты за неделю.
Это был переломный момент в личности Микки. Хотя Майкл и вышел сухим из воды в этой ситуации, Микки вдруг осознал всю свою беспомощность в этом жестком мире.
ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ, КАК ОН СМОТРИТ НА ТЕБЯ, ПОКА ТЫ ПИШЕШЬ ЭТО?
Ему стало страшно снова выходить в свет. Стало настолько страшно, что он решил позвонить своему отцу, хотя, после смерти матери, делал это только в редких случаях. Кросс Грант, как и Микки, сильно изменился после автокатастрофы, в которую попала Батильда. Он стал с головой окунаться в издательство своего журнала «Гротеск», чтобы не думать о единственной возлюбленной. Однако, хоть Микки об этом и не подозревал, его отец хотел снова наладить с ним связь, разорванную в детстве, но позвонить не решался, боясь понять, что отчужденность сына не дело рук его фантазии. Что ж, преклонный возраст менял мировоззрение.
– Пап, привет. Я тебя не разбудил? – тихо спросил голос Микки по телефону. Мистер Грант только что заканчивал пить кофе, работая над новой статьей, хотя было около часа ночи.
– Майкл! Здравствуй! Конечно, нет. Рад тебя слышать, – Кросс откинулся на спинку кресла, сняв очки. На переносице остался красный след от роговиц.
– Как успехи с Гротеском? – Майкл измерял периметр комнаты длинной своего шага.
– Ну… – протянул Кросс, потирая нос. – Бывали и лучшие дни. Давид перешел работать в другую газету, поэтому я тут, пока что, один пишу все, редактирую…, – он придавал голосу наигранную легкость. – Что у тебя интересного?
– Много чего, пап… Я встречался недавно с ребятами, помнишь то шоу, в котором я участвовал в детстве?
«Я же могу рассказать ему об этом?»
«Тебе нужно рассказать об этом, Микки. Этот разговор внесет большую лепту в эту удивительную историю.»
– Какое шоу? Ты же во многих участвовал. Я уже и не помню, – Кросс встал, чтобы налить себе еще одну кружку кофе.
– Ну, мы там еще соревновались за звание «Одаренность страны». «Битва десяти» или как там?
– А! Точно! Там еще были двое этих забавных ребят… Рональд и Оскальп, – припомнил отец.
– Оскар. Рональд и Оскар, – поправил его Микки, слегка улыбнувшись.
– Ахах, – Кросс засмеялся. – Хорошо, что он не слышал. Оскальп! Это же нужно было так испоганить имя парню! И что? Как посидели?
– Весьма славно. Мы еще…
– А что меня не позвали? Я бы тоже хотел пообщаться с бывшими вундеркиндами, – в его голосе была слышна малая толика обиды.
– Я как-то не подумал… Франсуа не говорила насчет родителей. Может, в следующий раз, – Майклу не нравилось, что отец его перебивал. – В общем, мы начали говорить насчет снов. Вроде, ничего особенного, но меня начал…
