– Мы тут сами смахиваем на двух педиков, – доверительно шепнул Денис.
– Пошел ты...
– Люблю, когда ты ругаешься, дорогой, – нежным голоском проворковал Денис.
В туалете Федор мыл руки. Не глядя в их сторону, пробормотал:
– Спуститесь этажом ниже, через бильярдную – выход к компьютерному залу. Игнатьев там.
Гордеев так и сделал, а Денис, на всякий случай, остался в бильярдной.
Гордеев без стука вошел в помещение, освещенное по всему периметру лампами дневного света. Компьютеров здесь было всего два, они стояли рядом, и за одним из них трудился толстый человек лет под сорок с выпяченной верхней губой. Гордеев заметил еще одну дверь, она вела в помещение, где контролировалась аппаратура для видеосъемки. Толстяк что-то бесконечно переписывал с компьютера, меняя дискеты и диски один за другим.
– Виктор Викторович, – негромко сказал Гордеев, и толстяк вздрогнул, как от удара плетью. Очевидно, он был уверен, что он тут совершенно один. – Вы думаете, вы взяли след, да? – насмешливо поинтересовался Гордеев.
– А... вы кто? – опешил Игнатьев. – Вы как сюда вошли?
– Допустим, вы участвуете в соревнованиях и обогнали бегуна, занимающего вторую позицию, – быстро проговорил Гордеев. – Какую позицию вы теперь занимаете? Отвечать не раздумывая!
– Первую, – машинально ответил Игнатьев. – Но...
– Неправильно! Вы обогнали второго бегуна и заняли его место, так что вы теперь на второй позиции. Попробуйте не ошибиться во втором вопросе.
– Да остановитесь же! – разозлился Игнатьев, поднимаясь на ноги. – Я вас сейчас арестую!
– Кишка тонка. Я член Московской коллегии адвокатов. За что вы собираетесь меня арестовать, любезный Виктор Викторович? Это я выдвину против вас обвинение, что вы мешаете мне получить доступ к информации о моем подзащитном.
– А, – свиные глазки майора сузились. – Кажется, понял... это вы защищаете Туре...
– Может быть, у вас получится с другим вопросом? У отца Мэри есть пять дочерей: Чача, Чече, Чичи и Чочо. Вопрос: как зовут пятую дочь? Отвечайте не раздумывая, от этого зависит ваше здоровье.
– Что?! Да как вы смеете...
– Отвечайте, Виктор Викторович, – неожиданно ласковым голосом сказал адвокат, – ну пожалуйста... – Гордеев даже умоляюще сложил руки. С одной стороны, ему было страшновато: все-таки с огнем играл, с другой – он уже искренне забавлялся.
– Ну... может быть, Чучу?
– Конечно нет, тупица вы эдакий! Вспомните условие: «У отца Мэри пять дочерей». Конечно же ее зовут Мэри.
– Послушайте, вы, – прошипел побагровевший Игнатьев, – во-первых... во-первых... – Возмущение его было столь велико, что он не мог выбрать какую-то одну причину. Он сунул правую руку в карман.
Черт его знает, что там фээсбешники носят в карманах...
Гордеев быстро подошел вплотную и коротко ударил его под вздох. «Что я делаю, а?! – подумал Юрий Петрович, восхищаясь собственной наглостью. – Может, я камикадзе? Завтра буду соседом Турецкого по камере. Грязнов сказал: нахамить. Я и нахамил. Пожалуй...»
Игнатьев тем временем как рыба ловил ртом воздух, опрокидываясь обратно в компьютерное кресло. Правая рука выскочила из кармана, роняя на пол компактный электрошокер.
Ага, не зря мы его приложили...
– Давайте как-нибудь побеседуем в более официальной обстановке, – шепнул Гордеев в розовое ухо майора. – Скажем, вызовите меня на Лубянку как защитника господина Турецкого. Я буду просто счастлив.
Гордеев пулей выскочил в бильярдную и показал Денису, что надо сматываться. Вскоре они были уже на улице в своих машинах и разъезжались в разные стороны.
