Вздохнув, Клебовников вернулся к столу с закусками, наложил на большую тарелку всего понемногу и отправился к лестнице, ведущей на второй этаж. Легко взбежал по ступенькам и через минуту уже открывал дверь кабинета, окна которого выходили во двор. За окнами было темно, и он включил настольную лампу на чужом письменном столе. Брюнетка, которая притащила его сюда, сопела на диване, трогательно подогнув колени. У нее были красивые ноги, и Клебовников некоторое время с удовольствием ими любовался.
Потом взгляд его упал на принесенные закуски. Он вяло пожевал, поковырявшись в тарелке, с недовольной миной достал из кармана сигарету и засунул в рот. Порылся в кармане пиджака и извлек из него зеленую зажигалку. И в этот момент услышал сначала шуршание снаружи, за окном, а потом натужные стоны. Резко обернулся и увидел, что на узкой терраске, опоясывавшей здание, стоит незнакомец в спортивной куртке. Поскольку лампа светила тускло, незнакомца было отлично видно. Он оказался невысок и хорошо сложен и при этом подавал Клебовникову какие-то отчаянные знаки.
Не успел тот и глазом моргнуть, как откуда-то снизу, словно кузнечик, выпрыгнул еще один тип, удивительно похожий на первого, а вслед за ним медленно, подтягиваясь на руках, словно красная гусеница, выполз… Милованов. Он был в одной рубашке, и его рыжая борода от холода покрылась белым инеем, сделавшись похожей на пучок проводов, вырванных из какого-нибудь агрегата. Незнакомцы тем временем перегнулись через низкие перила и через минуту выудили из темноты не кого-нибудь, а Люсю Антипову. У нее было стеклянное от мороза лицо и два прозрачных шарика вместо глаз.
Клебовников сначала развел руками, показывая, что поражен, потом щелкнул зажигалкой, закурил и глубоко затянулся. Только после этого он подошел к двери на лоджию и повернул ручку. Милованов немедленно налег на дверь и ввалился внутрь, принеся с собой морозный дух, круто замешенный на запахе алкоголя. За ним в кабинет просочились все остальные.
– Вы что, занимаетесь промышленным альпинизмом? – с недоверием спросил Клебовников, бросив быстрый взгляд на брюнетку, спавшую на диване. Та почмокала губами, но глаз не открыла. И все-таки из-за нее он говорил приглушенным голосом. – Люся, бог мой, только посмотрите на себя!
Клебовников сделал еще одну нервную затяжку, после чего быстро раздавил сигарету в пепельнице, которая плавала в сверкающей полировке стола.
– Мы, Николай Борисович, в катастрофу попали, – сообщила Люся пластилиновыми губами. – Вышли на улицу, а обратно нас не пустили, потому что у нас приглашения с собой не было.
– А позвонить по мобильному телефону?!
– Он в сумочке остался, а сумочка – у Аллы Антоновны.
– А где твой телефон? – напустился Клебовников на Милованова. Схватил Люсю за руки и начал растирать их с такой скоростью, как будто собирался с их помощью добыть огонь. – Где ваши, блин, телефоны? – повернулся он к незнакомцам. – Вы что все, из дремучего леса?
– Наши при нас, – ответили те покорно. – Но на звонки никто не отвечал.
– Ты что, идиот? – снова повернулся Клебовников к фотографу, бросив Люсю, которая принялась громко стучать зубами. – Не мог позвонить по их мобильнику? Люся, ну а вы-то?!
Та беспомощно посмотрела на Милованова. Он громко икнул от холода. Его рубашка стояла колом и в некоторых местах примерзла к телу. Галстук выглядел так, словно его изваяли из камня.
