– Ты дрался? Где? – строго смотрел Эдуард Васильевич.
Кеша молчал. Неважно, с кем и где он дрался, все равно достанется. А разговор может закончиться изгнанием.
– Ты хоть понимаешь, что я ответственный партийный работник! Ты хоть понимаешь, что ты меня подставляешь!
Кеша кивнул. Да, он все понимает, но ничего не может с собой поделать. Братва попросила, как он мог отказать?
– Думаю, ты знаешь, что тебе нужно завтра сделать!
– Мне бы сейчас поспать, устал очень… А завтра уеду.
– Завтра. Уедешь. Сам!
Заступиться за Кешу могла мама, но за спиной Бородулина появилась Агния, в шелковом халатике под японское кимоно.
– Папа, ну что ты такое говоришь? – обняв отца за плечи, тихо, в ухо сказала она. – Мальчик провожал девочку, а на районах не спокойно. На кого нарвался, Кеша?
– Ну-у…
– С Ленкой нормально все?
– Нормально, – кивнул Кеша, глядя на девушку в ожидании подвоха.
Не понимал он, зачем Агния подкладывает под него свою подружку. Или на самом деле хочет прикрыть, или задумала какую-то пакость, от нее всего можно ждать.
– Ленка, Ленка… – задумался, вспоминая, Бородулин.
– Подружка моя.
– Так она же в десятом…
– А любви все возрасты покорны!
Эдуард Васильевич пожал плечами, с подозрением посмотрел на Кешу, затем перевел взгляд на дочь и, указав ей на дверь, скрылся в спальне.
– С Колей что? – по-свойски шепотом спросила она.
– У меня один! – улыбнулся он, показав на синяк под глазом. – У него два!
– Может, холодное приложить?
– Коле?
– Тебе!
– Да поздно уже.
Дверь открылась, из спальни вышла мама, Агния, косо глянув на нее, закрыла за собой дверь.
Мама морали читать не стала, отправила Кешу в ванную, а когда он вышел, открыла склянку с зеленкой.
– Спирт давай! – качнул он головой.
Зеленкой сыпь всякую на лице мажут, корь, ветрянку, пацаны прикалываться будут, если увидят, назовут сифозным, а оно ему надо?
– Внутрь? – с упреком спросила она.
– Больше не буду! – чувствуя себя героем, пообещал он.
Правила в конторе Отшельника простые и понятные, будь человеком, готовься к труду и обороне, своих не бросай, не обижай и не сдавай, уважай старших, на улице не беспредельничай, силу против слабых не применяй. А «не верь, не бойся, не проси, лохи и телки – не люди, общак – дело святое» – это все для гопоты, для хулиганских контор, которых в Люберцах немало. Но Кеша попал к спортсменам, его дело вести себя нормально и качаться. Впрочем, и общак у конторы есть, но пополняют его не поборами и грабежами, а своим горбом. У Отшельника договоры с товарной станцией, раз-два в неделю, хочешь не хочешь, пацаны едут разгружать вагоны, одну часть берут себе, другую в кассу взаимопомощи. Впрочем, Кеше это пока не грозит, Отшельник берет в дело только накачанных пацанов, а Кеша пока еще глиста. К счастью, это погоняло за ним не закрепилось. И уже можно не бояться. Он показал себя, теперь его будут уважать. Если, конечно, он где-нибудь не накосячит.
* * *
Сам Вадим Тростин снизошел до новичка. Подошел, с деловым видом снял с Кеши солнцезащитные очки и с чувством превосходства посмотрел в глаза.
Квадратное лицо, прямые брови, четко очерченный нос, жесткая линия рта, волевой подбородок, спортивная фигура, спина прямая, походка пружинистая. И одевался Вадим под стать своей внешности, костюмчик хорошо пошит, сидит еще лучше. Ему все к лицу. Это на Кеше пиджак мешком висит. Вторую неделю уже качается, вчера ходил, а плечи еще уже стали. А может, это пиджак растянулся, сукно дешевое, неважного качества. И во внешности он сильно проигрывал Вадиму, сколько ни смотри на себя в зеркало, ни разу не красавчик. А еще фингал под глазом, спасибо Агнии, очки солнцезащитные подогнала, у отца взяла, надо вернуть. С носа опухоль сошла, а со скулы нет. Вчера Кеша весь день отлеживался, в школу не пошел, а шишка если сдулась, то совсем чуть-чуть. Ссадину на подбородке Агния запудрила, а с шишкой справиться не смогла.
