А вот этот образ Полуночного наверняка как раз и срисовали с одной из галлюцинаций. Чтобы хоть чем-то подкреплять свои слова каждый раз, когда у людей случаются приступы и они видят теней. И этот псих убедил своих потомков, что они – великий род! Чтобы они, как Брюс, радовались своим психическим заболеваниям.
– Ты уверен, что это не сказки какого-нибудь человека? – Джейсон начал разговор так, чтобы перейти к своим логичным аргументам. – А как такое существо могло размножаться с человеком? Ты не задавался таким вопросом? Это биологически нереально.
Лино всё также беззаботно улыбнулся. Но несложно было заметить небольшую искру грусти, блеснувшую в бирюзовых глазах.
– Мы – потомки Полуночного. Которого, до того, как он завёл детей, обратили в человека. Из-за чего как раз весь род и начался.
Джей недоверчиво глянул на седовласого мужчину. Вроде такой взрослый, а верит в сказки! Бедняга, видимо, совсем отчаялся из-за своей болезни и ищет утешение в какой-то истории древнего больного человека.
Радоу глубоко выдохнул, прочищая сознание. Следовало решить, как правильнее всего поступить. Пожалуй, лучшим решением было не уничтожать так сразу представление Брюса о его происхождении. Больно уж жалко. И так, бедняга, мучается от этой жуткой болезни. Лучше идти шаг за шагом, не спеша, приводить факты, опровергающие слова в книге. И постепенно, помаленьку Лино придёт в себя.
«Только не привязывайся! – напомнил себе Джейси. – Просто помоги ему. Ты же врач! – неприятные эмоции вновь пробрались в душу, царапая её своими острыми когтями. Липкая, тяжёлая и тёмная жижа образовалась комом внутри. – Смерть преследует тебя. Помни об этом! Все, кому ты когда-либо пытался помочь…»
Чёрные слёзы защипали в глазах.
Нужно держаться! Нужно проявлять хладнокровность к ситуации. Того и хотел отец! Тиран и диктатор желал увидеть страдания Джейсона. Он причинял сыну боль ради этого – чтобы насладиться ею. Но при этом наставлял и давал понять, что проявление эмоций – хуже всего. Порой казалось, именно этого Майк и добивался, когда избивал ещё совсем маленького Джейсона. Словно пытался выбить все чувства и сделать из отпрыска подобие себя.
Мужчина провёл пальцами по правой части головы. Огромный уродливый шрам – последнее увечье от Майкла Радоу. Последнее проявление эмоций со стороны Джейси… Он зажмурил глаза, как можно сильнее, словно это как-то могло спасти его от участи вновь вспомнить тот жуткий день.
После того случая Майк ещё пытался избивать сына, но увидев его полную хладнокровность к провокациям – останавливался. И так продолжалось до тех самых пор, пока не умерла Агата. Мама, наконец, поняла, что нужно бежать от злобного и ужасного мужа. И с тех пор мальчик получил полную свободу своим эмоциям… И поплатился за это.
«Если его дух всё ещё жив… Если я всё ещё чувствую его… Расслабляться нельзя! – продолжал наставлять себя Джей. – Нельзя привязываться. Нельзя открываться и говорить о тьме. Нельзя любить! Смерть заберёт всех, кто мне будет дорог! Я не смог спасти их… я не смогу спасти Брюса, если расслаблюсь».
Радоу глубоко вздохнул, прогоняя холодный воздух по своим лёгким. Ужасные воспоминания вновь грозились вернуться, чтобы протаранить хрупкую границу, когда-то установленную самим Джейси для внутреннего спокойствия. Если это произойдёт – беды не избежать. Все стены падут, и оставаться хладнокровным он уже не сможет. Даже представить сложно, что может произойти с больным разумом, когда прошлое вернётся.
