Минор-Рауд был достаточно просторным поместьем, если сравнивать с соседними городскими постройками. Четырёхэтажное здание, выкрашенное в жёлтый цвет, с белой, местами отколовшейся лепниной, высокими окнами и небольшим, но всё-таки уютным парком, ограждённым металлическим чёрным забором с вензелем моего рода. Это здание – единственное, уцелевшее при продаже недвижимости предыдущими поколениями моей семьи, и то только потому, что ныне покойный дед не позволил, переписав дом на нас с сестрой незадолго до своей смерти.
Возможно, он знал секрет, которого не знали мы.
Поместье нам досталось в плачевном состоянии: пол местами прогнил, в коридорах сыпалась штукатурка, в комнатах второго, третьего и четвёртого этажа, которые не отапливались зимой ввиду экономии, просто поселилась плесень.
Софи, моя старшая сестра, ныне мать троих детей и жена «рукастого» ремесленника, хотела в своё время продать этот дом, но мне удалось её отговорить. Больше четырёх лет назад, когда я едва окончила магическую академию и не имела за душой ни гроша, я твёрдо решила, что этот дом – мой шанс на безбедную жизнь.
Взяла ссуду в банке под бешеные проценты, отремонтировала (где могла – сама, бытовой магией, а где нет – нанимала ремонтников), привела в должный вид (тут стоит сказать спасибо Софи и её мужу – с отделочными работами они мне помогли) и открыла пансион благородных девиц.
Я учила дочерей купцов, зажиточных ремесленников, обнищавших дворян и просто девушек с четырнадцати лет, способных оплатить недорогое обучение, быть леди. Музыка, танцы, живопись, ведение хозяйства, вышивание, конечно, были в расписании, но помимо них в этом расписании значились арифметика, литература, история, два иностранных языка, география и ещё несколько не менее важных наук.
Мой кабинет располагался на втором этаже, рядом с классными комнатами для лекционных занятий, на первом – кухня, столовая, бальная зала, классы практических занятий и просторный холл с начищенным до блеска паркетом и забавной фреской на потолке. На третьем – комнаты девушек, на четвёртом по лестнице справа – преподавательское общежитие, по совместительству мой дом, и по левой лестнице – небольшая библиотека, являвшаяся моей гордостью.
И вот надо же было не учесть, что в это время прозвенит звонок, означающий окончание занятий. Девушки вышли в коридор – лёгкие, словно пёрышки, в белых ученических мантиях, с симпатичными шляпками на головах и с приветливыми улыбками, такими важными в стенах пансиона.
– О, мисс Райли, – окружили меня стайкой девицы с третьего курса, – доброго дня!
– Доброго, – благосклонно поздоровалась я. – Как ваш учебный день сегодня?
– Чудесно! Замечательно! Превосходно! – наперебой начали рапортовать девушки, и наконец одна из них, невысокая пухлощёкая Лидия Вильскот решилась спросить: – Скажите, мисс Райли, мы видели в окно аудитории естествознания высокого молодого мужчину…
– Такого привлекательного! – взвизгнула от переизбытка эмоций другая третьекурсница.
– Да-да, – подтвердила Лидия, смотря на меня преданным взглядом, – а кто это был? Неужели новый преподаватель?
– Кхм, – изумилась я и загадочно подмигнула, вспомнив о теории, которую мистер Элфи сам же и придумал: – Мой жених… – И прежде, чем пансионерки назначат мне самолично дату свадьбы, добавила: – Бывший. Ничего интересного, лишь эпизод моей личной жизни. А теперь поспешите на занятия, если у вас нет других вопросов.
