Ида низко опустила голову и сделала вид, что туфли лэрта – самая интересная вещь в мире. Ей было очень стыдно.
– Я знаю, что у тебя пока мало причин доверять мне, но я поражен твоим невинным выражением лица, которое имел возможность наблюдать во время наших разговоров о магии Нордланда. Тебе удалось меня провести. О, женщины! «Коварство» – имя вам! – лэрт Блэкстоун усмехнулся. – Но я понимаю твою мотивацию. Впрочем, это сейчас не главная забота.
На совещании присутствовал очень узкий круг лиц, и я удивлен, что о твоих способностях знают как минимум три человека, помимо меня!
– Кто же третий?
– На совещании присутствовали король, министр тайной канцелярии и лэрт Рикард Фальт. Да, ты стала делом государственной важности. Кто бы мог подумать?!
Лэрт продолжил:
– Тебе придется согласиться стать няней принца. Мы перебрали множество вариантов, как защитить тебя и твои способности от врагов государства.
«Читай между строк: скрыть твои способности от нежелательных свидетелей и без шумихи использовать их на благо Нордланда», – горько усмехнулась Ида.
– Твой переезд в Эренхельм и назначение фрейлиной королевы не вызовет никаких вопросов после вчерашнего спасения его высочества. Король пожелал, чтобы ты всегда была на виду.
Ида поникла. Она совсем не мечтала приблизиться ко двору. Ей претили устои дворянского общества. Простая деревенская девчонка при дворе, еще вчера доившая коров, – прекрасная кандидатура на роль няни маленького принца.
– А если я не хочу в Эренхельм? – она должна была попытаться, хотя в душе смирилась с судьбой.
– У тебя нет выбора. Во-первых, королю не отказывают. Во-вторых, твой случай настолько исключителен и важен для королевства, что отказ будет считаться государственной изменой.
Было горько от того, что все, к чему Ида начала привыкать, придется оставить: знакомых, ставший почти родным дом, Амалию. Особенно жалко было оставлять Свена.
– Когда я должна буду приступать?
– В конце августа фрейлина лэрта Фредерика Улланд покинет свой пост в связи с переездом к мужу и деторождением, тогда тебя и будут ждать ко двору. Я поставил обязательное условие: получение тобой всестороннего образования. Это моя принципиальная позиция, поэтому с принцем ты сможешь находиться лишь вторую половину дня, до прихода вечерней няни. У тебя будет несколько выходных в месяц и жалованье в сто сорок золотых.
От озвученного числа Ида впала в ступор. Она никогда в руках не держала и одной такой монеты. Это была баснословная сумма. Крестьяне с зажиточными хозяйствами в год получали доход в размере не более десяти золотых, и это только в тех хозяйствах, где могли позволить себе летом нанимать батраков.
Лэрт Блэкстоун печально вздохнул:
– Мне не хочется тебя отправлять ко двору, но жизнь вносит свои поправки. Я очень надеюсь, что все разрешится наилучшим образом, и, как только станет возможно, ты незамедлительно вернешься в Вестдален.
Голова шла кругом от новостей. Ида потерла виски.
Завершая разговор, лэрт Блэкстоун сообщил, что вечером Иду посетит с визитом доктор с лекарствами от простуды.
После обеда девушка поднялась в свою комнату и уснула. Ее разбудил седовласый усатый человек с лучистыми глазами, приложивший ладонь к ее лбу. Ида резко вскочила, доктор, назвавшийся фэртом Ливсеном, уложил девушку обратно, заботливо поправив ее подушку.
– Жара у вас нет, – произнес он удовлетворенно, записывая что-то на листке бумаги.
