– Где ты ходишь? – слова звучали упреком. – У нас важный гость…
– Да? – Ида удивленно приподняла брови. – Так поздно гостей у нас еще не бывало!
Мама Грета коснулась волос девушки:
– Приведи себя в порядок и спускайся в гостиную. Где ты нашла столько грязи? И подол весь мокрый!
Ида решила умолчать о походе к гряде Большого Тролля.
В гостиной собрались все, кроме младших детей, которым давно уже полагалось спать. Разумеется, они не спали, а прятались на лестнице, тайно подглядывая за происходящим в зазоры между балясинами.
За столом сидел незнакомец. Сколько ему было лет, Ида не смогла бы сказать. Он был не стар и не молод. В конце концов Ида решила, что его возраст ближе к сорока годам. Одет мужчина по последней моде, насколько девушка могла судить, исходя из своих скромных познаний. Темные брови над голубыми глазами придавали взгляду строгость и мрачность. Лицо незнакомца казалось ей смутно знакомым. Девушке внезапно стало не по себе.
Мама Грета суетливо подвела Иду к столу и приобняла ее одной рукой за плечи:
– Ида – старшая дочь, лэрт Андре Блэкстоун.
Незнакомец с суровым взглядом улыбнулся, если можно назвать улыбкой слегка поднятый уголок рта.
«Должно быть, он усмехнулся?» – Ида не решалась судить об этом.
Внезапно у нее испортилось настроение. Сев за стол, девушка тихо пододвинула к себе тарелку и попыталась быть незаметной, но все присутствующие, словно назло, смотрели только на нее.
Отец Мартинус тяжело вздохнул и обратился к девушке:
– Ида, ты не догадываешься, кто этот господин?
«Конечно, не догадываюсь. Я его ни разу не видела!» – она заметила, что начала раздражаться еще больше.
– Нет, – Ида повернулась к незнакомцу и, повысив голос, выдала: – Извините, лэрт, но я вас совершенно не узнаю.
Мужчина усмехнулся:
– Если бы ты меня помнила, это было бы сродни чуду. Последний раз я держал тебя на руках, когда ты была двухлетней крошкой. Ингела выглядела такой счастливой, не понимаю, как подобное могло произойти…
Мама Грета, чуть смущаясь, произнесла:
– Ида, это брат твоей матери.
Девушка от неожиданности уронила ложку. Находясь вне себя от изумления, она нырнула под стол, пытаясь достать утраченный прибор, что было верхом неприличия. Мама Грета густо покраснела.
– Эм-м… – растрепанная девушка оставила бесполезные попытки найти ложку и села обратно на стул. – Но мама никогда не говорила о брате.
Лэрт Блэкстоун наблюдал за недоразумением с ложкой с вежливой невозмутимостью, а затем, когда Ида от нее отвлеклась, решил внести ясность:
– Я уехал в Арлисс вскоре после того, как Асбьерн и Ингела переехали в его маленькое поместье, и ничего не знал о том, что случилось. Моя мать неизменно писала, что все хорошо. Я прожил в Арлиссе тринадцать лет, я и подумать не мог… Отец Мартинус, конечно, я обязан взять на себя заботу о детях. Это мой долг перед сестрой.
Тяжело было принять такой поток известий. Ида сидела и вымученно улыбалась, чувствуя, что с этого момента жизнь ее безвозвратно перевернулась.
Отец Мартинус засуетился:
– Лэрт Блэкстоун, я думаю, вы сочтете разумным, если мы продолжим наш разговор без Иды: время уже к полуночи.
Девушка простилась с присутствующими и отправилась в свою светелку. Ночью она долго не могла уснуть, думая о завтрашнем дне. Ей казалась пугающей одна только мысль о том, что им с братом предстоит уехать в чужой город.
