– И он, семейный человек, приезжает сюда для встречи с другой женщиной? – Обомлела Марья.
– Маша, Маша! Радость наша! – Глубоко вздохнула Логинова. – В жизни и не такое бывает! Даже представить себе боюсь, что это будет за красотка! И вот еще вопрос – сможет ли она добраться до «Черного дома»? Снег не прекращается. Такси может и не проехать.
– Представляю, как расстроится ваш Севрюков. – Маша даже за голову схватилась от этой мысли. – Представляете – ждет, ждет человек! Цветы, шампанское, одеколон…. Номер заказал аж за четыре дня. А она не приедет! Так же и умереть с горя можно.
– Тьфу-тьфу…. – Лариса стукнула кулаком по двери, обернулась на звякнувшую кофеварку. – Не надо мне никаких «с горя». В моем доме все всегда счастливы и веселы!
– Значит, этот самый Севрюков ужинал с молодыми людьми на первом этаже?
– Да. – Логинова поставила на стол дымящийся кофейник. – И, уверяю вас, прекрасно провел время.
– Откуда ты знаешь? Ты же с нами была!
– Оля и Поля следили за ужином, в нужное время включали «шорохи в углах» и «стоны под столом». Есть еще светящаяся отрезанная голова в кастрюле, но у нее перегорели лампочки в глазах. Так что сегодня пришлось обойтись без нее. Девочки сказали мне, что ужин прошел прекрасно! Сначала за столом шутил только Севрюков, а Звездочет и Белочка сидели, будто кол проглотили, все роняли на колени и вздрагивали от каждого стука. Но через десять минут к ним присоединилась Анна Мотор со своим спортсменом, и вот тут уж началось настоящее веселье. Отличные гости! Бутылка отменного коньяку и три красного полусладкого «Яда Страсти»! Сказка, а не ужин….
– И все же. – Тихо проговорила Глаша. – Когда же должна приехать таинственная незнакомка, которую так ждет этот герой – любовник?
– Меня больше волнует, как я буду впускать ее в дом. – Уныло призналась Лариса. – Еще кофе?
– С удовольствием. – Кивнул Даниил, но чашку не подал. – Предлагаю выпить кофе в твоей столовой. Очень уж мне хочется поглядеть на отрезанную голову в кастрюле. Пусть даже без светящихся глаз.
– Аа-аа-а! Данечка! – Расхохотавшись, погрозила ему пальцем Логинова. – И тебе не чуждо ничто человеческое?! Я так и знала, что тебе здесь понравится!!! Конечно, пойдемте в столовую, я вам все покажу!
Маша с радостью вскочила из-за стола, но тут же поймала Глафиру за руку:
– Не отходи от меня! Я буду бояться!
В большой столовой было темно и жутко. Центральное место напротив двери занимал высокий узкий камин, над которым тускло светилось старое овальное зеркало. На черных лаковых стенах мерцали оплывающие свечи, вставленные в черные же чугунные бра-подсвечники. В этом неясном свете картины, развешанные по всей комнате, смотрелись совершенно реалистично, страшно. Поясные портреты скелетов отсвечивали белилами и блеклой позолотой. Маша подошла к одному из них всмотрелась в изображение. На полотне скелет Прекрасной дамы, затянутый в синий атлас и белый мех, держал в костлявых пальцах, унизанных перстнями, кубок с вином. Белый череп украшала высокая прическа из уложенной спиралью черной длинной косы. Переливались и искрили драгоценности, надетые на провалившуюся грудь и белый лоб дамы, браслеты скатились на запястье до самого рукава, безжизненно свесились вниз. Картина называлась «За любовь». И было непонятно, виноват ли был тусклый свет в том, что череп давно умершей прелестницы совершенно откровенно улыбался гостям….
