Впереди уже виднеется моё место работы, небольшой, но очень серьезный государственный банк. Хорошо, что я там работаю, есть надежда, что неурядицы очередного экономического кризиса обойдут меня и моих любимых стороной».
Тут Димка неожиданно дёрнулся, резко принял сидячее положение, больно стукнув Наташу темечком по подбородку, сильно закашлялся и открыл глаза. Наташа попыталась обнять его, но Дима вывернулся, встал и отошёл к своей парте.
– Ну, что уставились! Может быть, у меня рожки выросли, или спина белая?! – Димка отодвинул стул, присел на него и закрыл глаза, облокотившись на парту и обхватив голову обеими руками.
Сон.
До вечера ничего примечательного больше не произошло. И Наташа, и дети пытались, конечно, получить объяснение всему случившемуся от Димы, но он упорно молчал, на вопросы о самочувствии только отмахивался. Даже с Саней отказался говорить на эту тему. Все сходили на полдник, попили чай с жёсткими пряниками. После еды мальчишки всё-таки сыграли в футбол, но Димка играть отказался, просто сидел на траве рядом с полем и о чём-то думал. В шесть вечера всех отпустили домой. Никого дважды просить не пришлось, через минуту детей уже и след простыл.
Димка тоже побрёл в сторону дома, когда его догнала Наташа:
– Дим! Погоди, надо поговорить! – она подошла и оказалась настолько близко, что он почувствовал сладковатый клубничный аромат её духов.
– Ну, говори!.. – вообще Дима был не грубым мальчиком, скорее даже вежливым и воспитанным, но с Наташей у него по-другому не получалось.
– Скажи, ты помнишь, как ты потерял сознание?
– Не терял я никакого сознания!
– Но ведь ты же упал на глазах всего отряда!.. А потом еще долго лежал и ни на что не реагировал.
– И что из этого?!
– Веришь ли, это называется «потерять сознание», – съязвила девушка.
– Я просто пытался что-то сочинить, потому что ты, как назло, поставила меня в неловкое положение. А потом перед глазами все поплыло, и я вдруг оказался в вагоне метро. Двери открылись, и я вышел вместе с другими людьми. – Дима опять как-то нехорошо побледнел.
– Ты упал и начал говорить… Ты хотя бы помнишь, какую ахинею ты нёс? Что-то про храм, колокольный звон, развал СССР, кошмар какой-то… Хорошо, что из учителей никого рядом не было. Хотя, ещё не вечер, кто-нибудь может и рассказать.
– Я всё помню, – сказал Дима очень серьёзно. – Только это не ахинея! Я увидел то, что нас ждёт через двадцать пять лет. Я видел всё чётко, это я там был, только уже взрослый. И теперь я знаю, что именно так всё и будет!
– Дим, ну ты же понимаешь, что всё это ерунда! Нельзя увидеть будущее, нельзя в него попасть. Оно наступит своим чередом. И, пожалуйста, не говори больше никому про распад СССР, ладно?
– Ладно.
Наташа всё-таки обняла Димку, даже чмокнула его в лоб на прощанье. Дима не сопротивлялся, никто же не видит…
– Дим, ну вот скажи мне, неужели ты думаешь, что СССР может развалиться? Это же просто махина, глыба, скала. Российская империя, а потом СССР – наша страна существовала много столетий, вряд ли сейчас мы стоим на пороге её разрушения. – Наташа ждала ответа, но мальчик просто промолчал.
– Ладно, завтра не опаздывай, нам надо будет кустарник вокруг школы подстригать!
– Обязательно опоздаю! – пообещал Димка и пошёл домой.
***
Сегодня Дима ночевал у родителей. Мама приготовила на ужин и первое, и второе. Она всегда так делала, даже когда появилась маленькая сестрёнка, и готовить для всех каждый день стало весьма затруднительно. Мама считала, что первое блюдо надо есть обязательно, иначе можно заработать язву желудка. «Я всегда готовила вам какой-нибудь супчик, вот желудки у нас у всех и здоровые!» – часто говорила она.
