Старший поднялся со стула. Его качнуло.
- Завтра же в столицу напишу. Пусть дядя пощупает, кто с Виру породниться желает. Как никак мы королевского рода, а Алисия, стало быть, принцесса. Надо бы миниатюру заказать, чтобы товар лицом показывать.
- Дорого обойдется, - Стефан поиграл серебряной ложкой. – Художника следует толкового найти, иначе такой портрет намалюют, что за Лиску еще приплачивать придется.
«У меня впереди два года, - успокаивала себя Алисия, слушая планы братьев, – а за это время многое может измениться».
Одно было хорошо – платье и обувку ей справят новые. Портрет тоже очень хотелось.
После Лиса долго стояла перед зеркалом, изучая свое лицо. Она как-то не задумывалась, такая же она красивая, как мама, или нет, а сейчас, когда свеча освещала то одну половину лица, то другую, и вовсе казалась себе страшной. И странное дело, уже желалось, чтобы хоть кто-то на нее польстился – на такую худую, нескладную.
***
- Куда засобирался? – старая карга, в которую превратилась некогда первая красавица Закряжья, уцепила скрюченными пальцами полу кафтана Свеярида. – Мала она еще, чтобы ею любоваться. Не пугай, дай подрасти.
Ярид с тоской посмотрел за окно: снег сыпал третий день, серое небо едва не лежало на плечах, поганя и без того тоскливое настроение.
- Я только взгляну. Не понимаешь? Мне побыть с ней рядом, все равно что сладкого воздуха глотнуть.
Вайга накрыла крышкой котел, в котором быстро таяла ледяная корочка. Домашнее тепло вредно для магии льда: там, где только что высились шпили некогда грандиозного замка, громоздились оплавленные до прозрачности кубики льда.
- Еще успеешь, наглотаешься. Всего-то четыре годочка подождать. Отправь лучше к ней кого из своих, пусть приглядят. В такой семье и сгинуть легко.
- Оттого и переживаю, - Ярид тяжело вздохнул. – Хоть самому в няньки нанимайся.
- Ну ты удумал! – карга цокнула языком. - А кто же Врата будет стеречь?
- А что с ними сделается? – Свеярид накинул на плечи меховой плащ, щелкнул серебряной застежкой под шеей.
- А вдруг кто ключи от них найдет?
- Если у вора вместо сердца кусок льда, а другого у замыслившего недоброе и быть не может, бояться нечего. Да и ты присмотришь. В случае чего весточку пришлешь.
- Я не поняла, - старуха поднялась со своего места, едва не опрокинув котел, - ты шутишь или на самом деле уходишь?
- Ухожу, Вайга, ухожу! – хлопнув рукавицами по ладони, князь Свеярид широко улыбнулся.
Распахнутая дверь впустила в дом злой ветер. Он сыпанул горстью снежинок, но те, не выдержав тепла, осели у порога хрустальными каплями.
Старуха прошлепала к двери, закрыла ее на засов, постояла немного, прислушиваясь к удаляющимся шагам.
- Никуда ты, милый, от Врат не денешься.
***
- Лисенок! Лиска! Тут такое дело! – в дверях вырос Юлек. Волнение не давало брату стоять на месте. Он словно перекати поле стукался об стены. Запускал пальцы в волосы, теребил их. Опускался на стул и поднимался вновь, начиная вышагивать по комнате.
- Юль, чего душу рвешь? Говори уже! - прошла неделя после того, как старший брат отправил дяде письмо, и Алисия с нетерпением ждала ответа. Лорд Пилли – брат их матери, не оставлял о племянниках заботы, хотя «старшенькому» зимой стукнуло двадцать пять. Но, видимо, памятуя о том, как Карол однажды распорядился состоянием семьи, пустив его на океанское дно, продолжал присматривать за отпрысками несчастной сестры.
