Да. Здесь без приключений не бывает. Тем и живём.
– В ком-нибудь остался или прям взаправду потерял? А то вид у тебя больно потрёпанный.
– Взаправду.
Продолжить он не успел.
– А вот кто тут проголодался?
Появился Феликс, который держал в руках поднос, заставленный тарелками. Аккуратно приземлив его на стойку, бармен принялся сгружать перед нами содержимое. Ох же ж, как пахло! Две глубокие тарелки были наполнены борщом почти всклень. Посередине каждой плавал большой белый остров – огромное пятно сметаны. Рядом Феликс пристроил блюдо, на котором лежал нарезанный чёрный бородинский хлеб, усыпанный кориандром и небольшое блюдце с тоненькими ломтиками сала, в котором можно было увидеть частые мясные прослойки, прям, как я люблю. На блюдце же лежали несколько очищенных зубчиков чеснока. Аромат стоял такой, что у меня аж голова закружилась. Ну а муж сглотнул слюну настолько громко, что я даже засмеялась:
– Да уж, без мяса ты не наешься!
Завершил сервировку Феликс двумя гранёными стаканами. Из одного торчали две столовых ложки, во втором были аккуратно свёрнуты конвертиками салфетки.
– Будет и мясо, на поднос всё разом не вошло, – он повернулся и снова направился на кухню.
– Феликс, можно какой закуски ещё, а?! – крикнул кто-то из зала.
– Потерпи немного! – бросил бармен через плечо, не оборачиваясь.
– Горячее и жидкое сейчас в самый раз! – Плюс придвинул к себе одну тарелку и вооружился ложкой. Потом покрутил головой и сказал:
– Мне кажется или здесь чего-то не хватает?
Я засмеялась:
– Тебе – да. А я, уж извини, не из ходки, радионуклидов не хапала, так что без меня и без обид, ладно?
Он наклонился ко мне и поцеловал в щёку:
– Я тебя не за это люблю, но то, что ты меня понимаешь, ценю. И обожаю, ёлки-иголки, – он размешал в борще сметану и шумно, с аппетитом принялся уничтожать содержимое тарелки, не забывая отправлять в рот ломтики сала и, время от времени, откусывать от дольки чеснока.
Снова появился Феликс и сгрузил с подноса огромную глиняную миску, наполненную кусками отбитого мяса в каком-то кляре, обжаренном до хрустящей корочки.
– Извини, но картошки не осталось, сейчас ещё зарядим, всё равно народ кормить, они, я чувствую, сегодня быстро не угомонятся.
– А, – открыл было рот муж, но Феликс его перебил:
– Конечно! – он обернулся к холодильнику и достал из морозильной камеры запотевшую бутылку. Появились рядом и две рюмки.
– Я сегодня не буду, Феликс, уж не обессудь, – я отодвинула рюмку подальше и взялась за ложку.
Бармен засмеялся:
– Да я помню. Я, собственно, не тебе, а себе. Вот решил немного с твоей половинкой посидеть.
– Ага, с половинкой ополовинить, – я улыбнулась и тоже взяла в руки ложку. – Ну что ж, попробуем, чем нас Марта удивит.
– Отличный борщ, я скажу, – тарелка Плюса уже была наполовину пуста. – А ты чего это, Феликс, удумал? Ты ж всегда сухой, как лист.
– Так если я с каждым сталкером буду, то уже к обеду лицом в какой-нибудь салат улягусь, – Феликс открыл бутылку и наполнил рюмки. Стекло бутылки мгновенно покрылось инеем, и даже рюмки выглядели так, словно заиндевели. – А мне ж иногда и круглосуточно приходится работать, вот иногда с устатку, да с хорошим человеком, отчего бы и не принять по чуть-чуть? – он помолчал. – А что, борщ на самом деле съедобный?
– Супер! – Плюс продолжил активно работать ложкой, не забывая и об остальной еде. Время от времени отправлял в рот кусочки сала и чеснока. Меня прямо умиляло смотреть, как он ест.
