Книга 1. Без названия - страница 39

Подкралось лето. У Юли наступил отпуск. Обычно они уезжали куда-нибудь в путешествие, но в этот раз всё иначе – никуда не поехали: Даше не хотелось. Она была поглощена домом, заботами о детях, братьях, сестре, бабушке, даже решила закрывать варенье (раньше это делала Ирина Владиславовна).

Она совершенно не поняла Олю, свою лучшую подругу, когда та заявилась к ней в гости и предложила съездить на пикник с ребятами (Георгом и Юли). На Дашин вопрос: «А дома чем плохо?» Оля округлила глаза: «Под крышей собственного дома нет романтики в сексе». Дашу покоробило.

– Да, ладно тебе. Я понимаю, что у тебя забот полон рот, но жизнь-то не остановилась. Ты что теперь – замуруешь себя? Да и муж, небось, мучается. Не знаю, как ты, а я больше недели не могу выдержать: у меня везде зудит, чешется.

– Избавь от подробностей, – Даша посмотрела куда-то в сторону.

– Ну, ты, подруга, даёшь, – удивилась Оля, – можно подумать, что тебе лет восемьдесят и тебя воспитывали монашки.

– А о тебе можно подумать, что ты из публичного дома, – вспылила Даша.

– Спасибо, – обиделась Оля. – Ну, что ж, скорби гордо, как подобает королеве. Только знаешь, Дашка, корона может оказаться подделкой, а твой обет никому не понятным ритуалом…

– А мне и не нужно понимание, – перебила её Даша. – Главное – это нужно мне.

– Мне?.. А как быть с теми, кто рядом? – спросила Оля.

– Я забочусь обо всех.

– Не боишься надорваться? – усмехнулась Оля. – Гляди, пупок развяжется, а потом окажется, что твоя жертва не понята, а иных уже попросту нет рядом.

Оля встала и, пожав плечами, вышла из дома. Даша ещё долго сидела, думая над словами подруги. Услышав стук входной двери, очнулась, быстро вытерла слёзы, поправила волосы, распрямила спину: я ещё поборюсь…

По дороге домой девушка поняла, что неправильно повела себя с подругой, у той горе. Но она же искренне хотела помочь – вытащить Дашку, развеселить, показать, что вокруг красиво, вокруг все дышит и цветет – живет. Нельзя опускать руки и горевать – надо радоваться жизни, каждому ее деньку. Вот она, Оля, радуется.

Она вспомнила свои страхи несколько лет тому назад, когда завидовала девчонкам, что обжимались по вечерам с военными. Она переживала и за себя, и за подругу. Но подруга вышла замуж, да не за кого-то, а за самого командующего. Она же на свадьбе Даши познакомилась с Георгом, дружком Юли. Он сразу ей понравился. В первый вечер они целовались мало, родители Даши приглядывали за ней. Как только она пропадала больше, чем на пять минут, их уединение прерывалось.

Их знакомство продолжилось. Когда Оля поступила в институт, а значит, получила долгожданную свободу от строгой матери, она воспользовалась предоставленным шансом. Георг снял квартиру (маме Оля сказала, что снимает ее у знакомой девчонки, которая попросила приглядывать за домом, пока родители в отъезде – сама-то подруга в особняке проживает). Ольга Васильевна несколько раз приезжала в гости к дочери. В один из приездов столкнулась с Георгом. Он не смутился, был в меру вежлив, сказал, что ему нравится Оля. О большем распространяться не стал. Мать не стала устраивать взбучку при постороннем человеке, но он остался на ночь. Когда же Оля приехала домой, то выслушала много слов в свой адрес, а в заключении, что она уподобилась современным содержанкам. Она, всхлипывая, выкрикнула: «Ну, и пусть. Я его люблю, понимаешь?» Ольга Васильевна, услышав слова дочери, лишь покачала головой: что тут попишешь. Больше они не упоминали в разговорах имени Георга. Ольга Васильевна понимала, что, если она хочет, чтобы дочь не сбежала из дома окончательно, чтобы Оля хоть капельку ей доверяла, то она, мать, должна переступить через себя, скрыть боль. Оля со своей стороны жалела маму, догадываясь, что гордой женщине не просто переварить отношения между дочерью и мужчиной, да еще таким непутевым, как Георг, поэтому тоже избегала каких-либо упоминаний о нем. Ольга Васильевна желала и страшилась разрыва между дочерью и мужчиной. Ей были близки чувства бабы Тани по отношению к Юли. С одной стороны, она хотела, чтобы Георг бросил Олю. Однако, с другой стороны, наблюдая, как Олечка светится от счастья, видя на ней его подарки (оказывается, он не жадный), радовалась. Шли годы – отношения не прекращались. Ольга Васильевна уже подумывала о том, не намекнуть ли Оле, что пора заводить ребенка. Может, он даст стимул к развитию других отношений.