– А он тебе зачем?
– Так он Милли вызов бросит на поединок, – вот теперь и я улыбался, представляя эту картину.
– Что?! Зачем?! – Милли выглядела так, как будто на неё ведро холодной воды вылили. – Ты вообще в курсе, кто он такой? Гвардеец, потомственный аристократ, щитоносец в энном поколении. Архимаг верхней ступени, да мне просто нечего ему противопоставить. Я даже на поединке с нашим щитоносцем не смогла справиться.
– Ты справишься, – на что она скептически на меня посмотрела. – Потому что у тебя другая задача. Раскрыться полностью. Ты закрываешься от окружающих, боишься, что они узнают твои секреты, всё, что у тебя на душе лежит.
– Ты стал менталистом?
– Но тебе не этого нужно бояться, – проигнорировал я её вопрос. – А того, что окружающие действительно никогда этого не узнают.
– Он как могучий дуб, и ты думаешь, я смогу его вырвать с корнем?
– Ты меня всё так же не слышишь, – покачал я головой. – Тебе не нужно его вырывать с корнями, хотя ты и это можешь, тебе нужно сделать так, чтобы этот дуб стал твоим домом и защитником. У тебя свой путь. Есть люди, которые любят всё живое от малого до великого, ты одна из них. Там, где другие ломают кости, чтобы добиться своего, тебе достаточно попросить и протянуть руку, и ты получишь желаемое. Злой кулак не бьёт по улыбающемуся лицу, тебе эта пословица о чём-то говорит?
– Нет!
– И мне не говорит, потому что у меня это не работает. А ты проверь. Сделай так, чтобы он сам сдался, как недавно эльф на дуэли с тобой. Помнишь? А ведь он был сильнее тебя, пусть психологически подавлен, но сильнее ведь. И заметь, он единственный кто сдался среди них. Сделай так, чтобы у Адхама и мысли не было нападать на тебя.
Милли удручённо покачала головой.
– Могучего дуба, которого ты опасаешься, совершенно легко может одолеть трёхлетний ребёнок с учебным мечом, подумай об этом.
Ар с Карой ушли искать этого Адхама, будь он неладным, и поводыря.
– Он никогда не сдастся. НИКОГДА. Он же гвардеец! А я кто? И зачем ему сдаваться? Да ему даже вызывать меня на поединок будет зазорно, а тут сдаться. Он порой такой наивный, как трёхлетний ребёнок.
– Папа добрый.
– И ты туда же.
– Шиару пощадил. Теперь вот Ликкану. Шиара стала самой преданной ему орчанкой. Ликкана тоже будет, если выживет, – продолжила Катя.
– Ты вообще это к чему сейчас говоришь?
– Когда Адхам сдастся, пощади его.
Милли нервно рассмеялась и даже слёзы появились на её глазах.
– Хорошо, – чуть повысила она голос, так как Катя уже уходила, – если он сдастся, то я его пощажу. А ты что скажешь? – спросила она Эллу.
– Не знаю, чего ты нервничаешь. Это всего лишь поединок, назначенный тебе твоим учителем, – спокойно ответила Элла. – В худшем случае, ты его разочаруешь.
– Всего лишь?!
– Да он знает, что ты его любишь. И не надо так скептически на меня смотреть, он часто мне разум открывает. Он в курсе, что вы с Карой в детстве условились, что у вас будет один муж. Это ты так пыталась её поддержать тогда, как могла, будучи ещё подростком. Но теперь этого Каре не нужно, а ты не против. Влюбилась – бывает. Он видит, что ты в себе любовь подавляешь, а её нужно прожить, а не подавить, запихивая как можно глубже. Ты страдаешь и совершенно напрасно. Кара ведь тоже знает о твоих чувствах? И как она на это среагировала?
– Сказала, что может это принять, но он только её.
– Видишь? Это всё равно, что стыдиться своего голода. Я ведь тоже когда-то его любила, а потом поняла, что мне достаточно быть рядом и знать, что у него всё хорошо. Он мне как младший брат стал. И он отвечает взаимностью каждому.
