– Супруг мой дорогой, как долго мы будем гостить у Вишкуда?
– Маора, это зависит от того найду ли я переписчиков и толмачей.
– В таком случае, муж, тебе нужно посетить Чёрный монастырь. Тамошние монахи могут перевести любой текст, кроме занского.
– Боюсь, любезная Маора, что с ними будет не так просто договориться. Я всего два раза в жизни был в Гигриде, но успел убедиться в редкой прозорливости и излишней догматичности тангирских монахов. На званом обеде у князя глава гигридского монастыря и его ближайшие помощники мне заявили прямо, что согласны переписывать только избранные главы Белой книги.
– Аркарк, тебе с трудом удалось встретить одного Гриона, а ты хочешь найти ещё несколько переписчиков?
– Ну, во-первых, можно официально заняться и отдельными главами священной книги, но тогда придётся бычью часть денег оставлять в монастыре. Во-вторых, Тангир тем и хорош, что здесь выплавляют глисебр и делают пластины, а посему они обойдутся нам в Гигриде дешевле, чем при дворе у Рочилда. Если заручиться поддержкой Вишкуда и заинтересовать этим делом, то можно будет переписывать книги прямо в княжеском замке, – рассуждал мечник.
– Вишкуд богат и без того! – заметила Маора. – Он строит себе новый замок.
– Своей дочери Вишкуд действительно собрал такое приданое, что его не стыдно будет взять даже принцу Альду, когда малыш подрастёт. С книгами князь сможет стать ещё влиятельнее и, вероятно, не откажется поменять свободное золото на духовную власть и славу мудреца.
– Рочилда женили в пятилетнем возрасте, – вспомнила Маора. – Поэтому он так не любит королеву.
– Тише, любезная жена, – предупредил Аркарк. – Постарайся пользоваться нашим языком.
Книгочей посвятил Маору в иносказательный язык, но она использовала его редко. В Аксии не все мысли можно было произносить вслух, а те, что формально не запрещались и могли использоваться в разговоре, следовало тщательно взвешивать. Неосторожное слово могло отрицательно сказаться на материальном положении, здоровье или даже собственной жизни. В основном такая опасность исходила от разного рода доносчиков и жадных придворных.
Они ехали уже второй день по западной части графства Хеммзем. Ночевали на постоялом дворе зажиточного землевладельца и сменили одну лошадь. Аркарк взял в дорогу все свои деньги в количестве пятидесяти пяти грегеров, но понимал, что в Тангире всё равно придётся продавать пергаменты – пока найдутся переписчики или пока не закончится война. В том, что она началась, книжник не сомневался, однако Маоре об этом пока не говорил. Прислуживающую жене старуху он отправил в одну из деревень графства. Аркарк планировал достигнуть Гигрида дней за шестнадцать, но с учётом весенней лесной дороги и повозки, получалось, что дорога займёт не менее двадцати.
Утром следующего дня все худшие предположения Аркарка подтвердились. Не выспавшийся Дарг с хмурым и заторможенным видом управлял повозкой на каменистой дороге, как вдруг его сзади окликнул быстро нагонявший кавалькаду гонец. Именем короля он кричал всадникам уступить дорогу. Срочный королевский посыльный – это было видно по высокой шляпе и красно-синей попоне, со всей очевидностью также направлялся в Тангир и, периодически пришпоривая коня, явно рассчитывал прибыть в Гигрид не позднее конца недели. Дарг направил повозку к обочине, а пилигримы, Аркарк и Маора вообще съехали с дороги в сторону на лужок. Гонец, придерживая шапку с пером, лихо пронёсся мимо, успев только сообщить самое главное:
