Я взяла его в руки и села, вглядываясь в трещину по центру.
Неожиданно, из этой трещины вырвался луч света и ослепил меня, а когда я вновь открыла глаза, то на зеркале уже не было трещины и красовалась знакомая мешковатая одежда со спины.
Словно почувствовав на себе мой взгляд, Норд обернулся. На его лице мгновенно появилась облегченная улыбка.
– Наконец-то!
Мои брови стремительно взлетели к своей верхней границе и я взяла предмет двумя пальцами, будто ядовитую змею.
– Что происходит?
– Мы можем общаться через это зеркало.
Я вгляделось в то, что было позади ангела, и увидела знакомое окно, выходящее видом на облака. Именно это окно и силуэт в нем я видела тогда.
– Значит, все-таки ты тот мальчик из башни.
– Наверное. Я не знаю – он обессиленно поник – но мне нужна твоя помощь, кем бы ты ни была.
– Какая?
– Помоги мне сбежать из башни.
-9-
Эти слова повисают в воздухе, будто приговор. И сейчас я безумно рада, что Асми не оказалось в комнате. Не успела я сухой выйти из одной передряги, как уже каким-то образом меня пытаются втащить в другую. И кто? Тот, про кого я даже толком ничего не знаю. Если он считает, что я соглашусь на это – то он либо чокнутый, либо чересчур наивный.
Но, очевидно, Норд не замечает моей реакции или не в силах ее верно истолковать, потому что продолжает:
– Я никогда не знал другой жизни.
Его взгляд становится печальным. Теперь, вглядевшись в него внимательнее на более близком расстоянии, я понимаю – его глаза не такие, как у Лито. Вернее, они тоже светлые – но даже чересчур. Настолько, что едва ли не светятся, подобно яркому солнечному свету или фарам машин в ночи. Если бы передо мной была палитра и гуашь, то для воссоздания цвета глаз Лито, я бы поместила одну белую каплю в синюю гуашь. А если бы мне понадобился оттенок Норда – то с точностью наоборот: одна синяя капля в бочонок с белым.
– Всю жизнь только эти кирпичи, стены, облака и лестницы, которым нет конца! Я родился в башне и все это время меня держат здесь взаперти. А я ведь никому не хочу зла. Просто полетать немного, подышать свежим воздухом, пообщаться с другими..
Он замолчал и спросил меня, без всякой задней мысли:
– Я многого прошу?
Обычно я слышала этот вопрос в контексте, когда люди или бессмертные старались тем самым подвести черту и показать, что желания их скупы и приземлены. В глазах же этого ангела я видела искренний вопрос. Он словно не был уверен, имеет ли право мечтать об этом.
Я лишь пожала плечами.
– Думаю, если тебя там заперли, на то была причина.
– Финубус беспокоится обо мне – растерянно пояснил Норд – но знаешь, тысячи лет существования в заточении не стоят и одного дня свободной жизни.
Он вновь замолчал и принялся разглядывать меня. Но делал он это не как Катус, и даже не как Лито. В нем не было никакого мужского интереса – он словно смотрел не снаружи, а внутрь меня. И, наконец, сделал странное заключение.
– В тебе больше демонического. Ты плохой бессмертный?
Я возмущенно фыркнула.
– По-твоему все демоны плохие?
– Я не знаю. Но Финубус говорит мне держаться от них подальше.
Этот парень имеет прямую связь с Финубусом?
Но глядя на него, во мне возникал дисбаланс. Он выглядел, как я – то есть совершенно взрослый, достигший своего становления, ангел. Но размышлял совсем, как ребенок.
– Знаешь, я встречала больше злых ангелов, чем демонов.
– Я их вообще не видел. Ты – первый демон, которого я встретил.
